§1. Общая история

Первое упоминание поселения этих мест встречается в писцовых книгах Водской пятины в 1499 г. под  названием  Стаища. Название на местном языке означало «подземные ключи». Таицкие ключи (при графе Орлове - Орловские ключи) снабжали водой Царскосельский и Павловский парки через Таицкий водопровод, построенный в 1774 году (в советское время известный как Володарский водопровод). По другой версии, название  произошло от балто-финского личного имени с основой tysi — «полный, совершенный».
Местность была населена ещё в XV веке и принадлежала новгородскому боярину Богдану Есипову. После 1617 года (подписание Столбовского мирного договора) Тайцы вместе со многими другими поселениями перешли к Швеции.
Селение Staitsa (в дальнейшем Staysahof, Таицкое, Тайца, Большие и Малые Тайцы) встречается на картах начиная с 1676 года.
Во времена Северной войны Пётр I отвоевал эти земли и подарил мызу Тайцы адмиралу И.М.Головину, прапрадеду А.С.Пушкина по отцовской линии.
В середине XVIII века Тайцы, а также Кобрино и Суйда, принадлежали прадеду А. С. Пушкина по материнской линии Абраму Петровичу Ганнибалу.
В 70-е годы XVIII века Тайцы переходят в собственность горнопромышленника Александра Григорьевича Демидова.
Согласно «Топографической карте окрестностей Санкт-Петербурга» Военно-топографического депо Главного штаба 1817 года мыза Таицкая состояла из 8 дворов и мельницы.
В Тайцах некоторое время жили такие известные личности, как русский пейзажист С.Ф.Щедрин, зарисовавший вид Таицкого парка в картине «Вид в окрестностях Петербурга», композитор H.А.Римский-Корсаков, работавший в Тайцах над «Третьей симфонией» летом 1886 года.
В XIX — начале XX века, мыза административно относилась к Староскворицкой волости Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии. 
В 1905 году в Тайцах располагались две сельские школы (русская и финская) и церковно-приходское Александро-Невское училище. Также здесь находилось почтовое отделение. 
В 1914 году в Тайцах располагались русская земская школа (учит. Вера Ивановна Александрова), финская земская школа (учит. Иван Парфентьевич Куттанен), одноклассная церковно-приходская школа (заведывающий и законоучитель прот. с. Тайцы Иоанн Петрович Белявский, учит. Александра Михайловна Акишина), частное Таицкое Общество распространения образования (председатель - Гавриил Маркович Корнеев, учителя: Мирон Архипович Маркин, Григорий Ильич Ильин), Таицкая санатория "для больных страдающих бугорчаткою дыхательных органов". В 1914 году здесь располагалось своё Пожарное Добровольное Общество, своё Общество Благоустройства, свой телефон.
В 1924 году в Тайцах, на Евгеньевском переулке, снимал летний домик Борис Пастернак.
По данным 1933 года в состав Таицкого сельсовета Красногвардейского района входили 17 населённых пунктов: деревни Александровка, Голодуха, Голодаевка, Гяргино, Большая Ивановка, Малая Ивановка, Большая Истинка, Малая Истинка, Куприяновка, Нижнево, Старицы, Большие Тайцы, Таянинского, Тифинка; посёлок Тайцы; выселки Малые Тайцы, Ушаковка, общей численностью населения 5874 человека. Административным центром сельсовета являлся выселок Ушаковка.
По административным данным на 1 января 1935 года в дачном посёлке Тайцы Красногвардейского района, проживали 5127 человек.
По данным 1936 года в состав Таицкого сельсовета входили 11 населённых пунктов, 421 хозяйство и 9 колхозов. Центром сельсовета был посёлок Тайцы.
В августе 1941 года немцы начали подступать к Ленинграду. Бои в Тайцах начались 10 сентября 1941 года, когда передовые отряды противника подошли вплотную к посёлку со стороны Красного Села. К исходу 11 сентября посёлок Тайцы был взят немцами. Освобождён посёлок был 22-23 января 1944 года.
С 1960 года Тайцы - посёлок городского типа.
В 1980-е годы в Тайцах отдыхал на даче известный петербургский писатель Михаил Чулаки.
С 2006 года посёлок Тайцы относятся к Гатчинскому муниципальному району Ленинградской области.

§2. Усадьба Демидовых  [наверх]

В 1761 году Большие Тайцы были проданы заводчику А.Г.Демидову, считавшемуся одним из богатейших людей своего времени. Он сразу оценил значение подземных ключей для создания парка и отдал за участок, где находились источники, целую деревню со всем населением. В своей усадьбе в Малых Тайцах Ганнибал строительством не занимался, как и его потомки. Сын Абрама Петровича О.А.Ганнибал продал имение Е.Т.Аничковой. В 1790-х гг. её часть Таицкой мызы также выкупил Демидов. Заводчик обустраивал имение для своей дочери, больной туберкулёзом.
Архитектором усадьбы был создатель Таврического дворца и многих других великолепных зданий Петербурга И.Е.Старов, женатый на сестре Демидова Наталье Григорьевне. Мастер дворцово-парковых комплексов создал в Тайцах замечательный архитектурный ансамбль в стиле русского классицизма. Строительство началось в 1774 г. и продолжалось четыре года.
На берегу реки Веревки возвели двухэтажный дворец на высоком цоколе, обработанном рустом. Его круглые террасы-лоджии позволяли любоваться окрестностями не выходя из здания. Вероятнее всего, такое архитектурное решение определил недуг владелицы. В парадные помещения дворца со всех его сторон вели широкие лестницы, охраняемые гранитными изваяниями сторожевых львов. Здание увенчала небольшая беседка — бельведер с небольшой башенкой.
Въезд в усадьбу оформили двумя служебными флигелями, объединёнными ажурной металлической решёткой с воротами. От них ко дворцу вела центральная аллея. Перед зданием располагался цветочный партер, который прорезали три дорожки. В центре газона были установлены солнечные часы.
Одновременно в Тайцах создавался пейзажный парк, составлявший с усадебными постройками единое целое. Он делился на несколько участков: Собственный сад, Большая поляна, Лабиринт, Звезда и Зверинец. Каждый из них имел собственную планировку и уникальную ландшафтную композицию. Все участки объединялись прудами, протоками и каналами, составлявшими единую водную систему. Через речку Веревку было перекинуто несколько мостиков. До настоящего времени сохранился только один из них — неподалёку от главного здания.
С восточной стороны усадебного дома располагался участок Большая поляна. К ней примыкал пруд с островами, подпорной плотиной и каскадами. Здесь же стояла декоративная водяная мельница с большим колесом. К Большой поляне сходились просеки Зверинца, дорожки Звезды и аллеи, проходившие вдоль каналов.
Современники часто сравнивали Таицкий парк с Павловским. У них действительно были схожие детали планировки. Например, на участке Звезда, как и в Павловске, двенадцать дорожек-лучей сходились в одной точке, образовав круглую площадку. На этой площадке в Таицком парке соорудили небольшой павильон — «Храм Солнца», представлявший собой двенадцатиколонную ротонду. Её купол внутри был расписан изображениями небесного светила и двенадцати знаков зодиака. К сожалению, этот павильон со временем был утрачен.
Различные парковые сооружения: Белый павильон, Турецкая беседка, Готические ворота, Грот и другие — также были построены по проекту И.Е.Старова. Из многочисленных павильонов, мостов и беседок до наших дней уцелело очень немногое.
Одно из сохранившихся сооружений в усадьбе, нуждающееся тем не менее в серьёзной реставрации, — Готические ворота. В одной из их башенок в те далёкие времена находился часовой механизм, который приводил в действие колокол. Каждый час в парке раздавался мелодичный колокольный звон.
Красота и поэтичность Таицкой усадьбы привлекали внимание многих художников. В Государственной Третьяковской галерее сегодня можно увидеть акварель выдающегося русского пейзажиста С.Ф.Щедрина «Вид в окрестностях Петербурга», на которой изображён дом Демидовых.
Усадьба была настолько хорошо спланирована и добросовестно построена, что потомки Александра Григорьевича многие годы почти ничего в ней не меняли. В 1862 г. из-за долгов своих владельцев имение отошло в казну.
В 1895 году мыза Тайцы и 286,5 десятин прилегающих земель перешли в ведение «Общества русских врачей в Санкт-Петербурге» для устройства в Тайцах туберкулёзного санатория. Кроме того, на нужды нового лечебного заведения было передано 476255 руб. 98 коп. из благотворительного капитала, созданного императором Александром II в память его супруги Марии Александровны, умершей от болезни лёгких.
В отчётах Таицкой санатории (так называлось новое заведение) сохранились имена тех, кто помогал благородному делу лечения туберкулёзных больных. Так, некий А.И.Балаев построил за свой счёт каменный мост в парке санатории. Н.К.Кашин передал полотна для белья на 200 рублей, а лицо, пожелавшее остаться неизвестным, — медицинскую аппаратуру. Издатель А.С.Суворин бесплатно печатал объявления санатории, а в санаторскую библиотеку так же бесплатно поступали «Петербургский листок», «Новое время», «Нива», «Родина» и другие печатные издания. Не забывала о новом заведении и императрица Мария Фёдоровна. По её инициативе имевшийся на мызе деревянный дом (магнитная обсерватория) был перестроен в церковь. Руководил перестройкой князь И.А.Наташидзе при непосредственном участии архитектора А.А. Бруни. Как сказал, обращаясь к пациентам санатории, на освящении нового храма 7 ноября 1898 года протоиерей А.Сперанский: «Вас обильно питают тленной пищей, но здесь будет преподаваться вам пища нетленная, источник бессмертия...». А Мария Фёдоровна пожертвовала новой церкви богатую серебряную ризу.
К 1900 году Таицкая санатория имела 50 мест и два отделения - мужское и женское. Женское (названное Мариинским) располагалось в усадебном доме, а для мужского (Георгиевского, в память великого князя Георгия) построили отдельное двухэтажное здание. Георгиевское отделение строилось и оборудовалось с учётом самых передовых медицинских гигиенических требований того времени. Все комнаты выходили на юг, балконы были застеклены. Имелись центральное отопление, вентиляция, дезинфекционная камера. За установку оборудования заводу Сан Галли было выплачено 14480 руб. и ещё 12 руб. за три кочерги.
Согласно правилам, принимались в Таицкую санаторию больные с начальными формами туберкулёза лёгких, «подающие надежду на значительное поправление или выздоровление». Они должны были строго соблюдать режим, не выходить за ограду парка и обязательно иметь пару галош (последнее объясняется, видимо, необходимостью защиты от сырости). Кроме того, каждому больному выдавалась специальная плевательница, и категорически запрещалось при кашле сплёвывать на пол или на землю в парке.
Санаторией управлял Комитет, долгое время возглавлявшийся известной благотворительницей графиней Е.А.Воронцовой-Дашковой и состоявший, в основном, из врачей. Из 50 мест санатории девять были бесплатными и девять — льготными. Бесплатные места имели названия: «имени доктора И.А.Маева», «имени кн. М.А.Мещерской», или просто — «в память Григория». Больные, поступавшие на бесплатные места, обеспечивались в случае необходимости одеждой, бельём, обувью, причём всё это оставалось у них при выписке из санатории.
32 места, как легко подсчитать, являлись платными. Но, судя по всему, плата за лечение не была особенно велика. Если посмотреть отчёты, то среди пациентов санатории мы видим «лиц письменного и близкого ему труда» — 36 человек, студентов — 22, врачей и фельдшеров — 4, а вот рабочих, дворников, извозчиков — 18, сапожников и портных — 3, столяров и маляров — 3, типографских рабочих — 9, и т. д. То есть, Таицкая санатория принимала на лечение представителей всех классов городского населения. Наверное, 50 мест — это немного, но ведь такая санатория была не единственная.
В 1930-х гг. выяснилось, что местный климат совсем не подходит туберкулёзным больным, однако свою санаторную функцию — уже для пациентов, страдающих гипертонией — усадьба выполняла вплоть до Великой Отечественной войны. 
К вечеру 11 сентября 1941 года, когда сам посёлок был взят немцами, уцелевшие советские войска отступили в район санатория где держали оборону ещё в течении суток, после чего вынуждены были отступить. Здесь на территории санатория погиб командир 276 ОПАБа.
Во время оккупации в главном здании размещался немецкий госпиталь.
"Санаторная" традиция не прерывалась и после войны. Ещё на картах Ленобласти 1998 года усадьба обозначена, как «санаторий». Правда, уже в советское время было установлено, что микрофлора Тайц с её вековыми дубами, пихтами и елями очень полезна при лечении гипертонии и склероза, но совсем не показана туберкулёзным больным.

Ссылки по теме:
1)Онлайн-экскурсия в усадьбу Демидова от журнала-путеводителя "Поезжай-Ка!"
2)Экскурсия по усадьбе Демидова (авторская программа "Драгоценная память")
3)Домашние истории: Усадьба Демидова в Тайцах
4)Усадьбу промышленника Демидова возрождают после 20-летнего забвения (репортаж от 26.01.2017)
5)В поселке Тайцы Гатчинского района ведутся раскопки (репортаж от 01.08.2019)
6)Храм Солнца. На территории усадьбы Демидовых археологи обнаружили фундамент постройки XVIII века (репортаж от 11.08.2019)
7)Знаменитые усадьбы в Ленинградской области открыты для туристов (репортаж от 07.07.2020)
8)В парке при усадьбе Демидовых в Тайцах открыли туристический маршрут (репортаж от 01.09.2020)

§3. Таицкий водопровод  [наверх]

Таицкий водовод или иначе Таицкий водопровод — система водоснабжения Царского Села, построенная по указанию Екатерины II в 1773 — 1787 годах, взамен пришедшему в негодность Виттоловскому водоводу. Основным разработчиком первоначального проекта был военный инженер Баур (Боур, Бауэр, Bawr; Bauer) Фёдор Виллимович (Фридрих Вильгельм) (1731(34)? -1783), в связи с чем таицкий водовод нередко называли «Баурским водопроводом». Среди инженеров, принимавших участие в его создании, называются также имена Герарда И. К., Э.Карбоньера (Карбонье) и П.Поздеева. Таицкий водовод представлял собой самотечную систему открытых и подземных каналов с накопительными прудами и гротами. Данная система питалась водой из так называемых Ганнибальских или Сонинских ключей.
В процессе эксплуатации, Таицкий самотечный водопровод претерпел некоторые изменения и в окончательном виде к 1800 году представлял собой 4,8 версты (~ 5,12 километра) открытых каналов, 6,3 версты (~ 6,72 километра) тоннеля (минной галереи) и кирпичный трубопровод протяжённостью 3,6 версты (~ 3,84 километра). Общая длина составляла 14,7 версты (~ 15,68 километров). При нормальных климатологических и гидрологических условиях водопровод доставлял к Царскому Селу 5,16 куб. футов воды (~ 145 литров) в секунду, из которых 4 куб. фута воды непосредственно из Таицких ключей, а 1,16 куб. фута — посторонние воды, проникающие в каналы по ходу движения. В зимний период подача воды сокращалась и колебалась от 1,0 до 1,25 куб. фута (28 — 35 литров) в секунду.
Таицкая водопроводная система предназначалась в первую очередь для питания царскосельских прудов и фонтанов, однако, фактически снабжала водой всё население Царского Села, Софии и Павловска. Притекающая к Царскому Селу по Таицкому водопроводу вода поступала частично в небольшой резервуар при водоподъёмной станции, обеспечивающей водой дворец и дворцовые сооружения, а основная масса её направлялась в пруды и каналы царскосельских парков. Жители города обеспечивались водой из открытых колодцев, в которые та же таицкая вода направлялась или по открытым каналам, или по деревянным трубопроводам. В 1881 году на базе Таицкого водопровода было начато и в 1887 году закончено строительство централизованного водоснабжения для города Царское Село. С 1905, в связи с пуском Орловского напорного водопровода, питающегося от Орловских ключей, использование Таицкого водовода для обеспечения населения питьевой водой прекратилось. Позднее Таицкий самотечный водопровод служил лишь для питания водой прудов и каналов царскосельского парка. К тому времени инженерное состояние водовода уже было критическим, а в последующие десятилетия он вышел из строя вследствие засорения, разрушения и зарастания каналов. В настоящее время можно видеть отдельные его фрагменты. В 1986 году группой энтузиастов была предпринята попытка частичного восстановления Таицкого водовода как памятника инженерной мысли XVIII в.

Ссылки по теме:
1)Мифы о Таицком водопроводе

 §4. Церковь святителя Алексия  [наверх]

30 июля 1904 года в Петергофе родился долгожданный наследник престола Цесаревич Алексей. Спустя год, в начале июля 1905 года, в посёлке Тайцы состоялось собрание местных дачевладельцев, на котором было принято решение возвести храм в память этого события. На решение о его постройке повлиял также пример жителей других дачных мест - Лигово и Поповки, в которых уже были построены небольшие православные храмы. В самих же Тайцах собственной церкви к этому времени ещё не было, а ближайшая к посёлку, Александро-Невская, находилась в полутора верстах в селе Александровском и не могла уже вмещать всех прихожан, особенно в летние периоды.
Участок земли, расположенный на пересечении Ново-Гатчинского шоссе и Сегалевской улицы, пожертвовал местный дачевладелец Сегаль, и уже 30 июля 1905 года на нём состоялось освещение места под постройку храма. Дачевладелец Урусов приобрёл к этому дню большой образ святителя Алексия, митрополита Московского, во имя которого и решено было возвести будущую церковь (в день памяти свт. Алексия, митрополита Московского, 5/18 октября отмечалось тезоименитство Наследника Цесаревича Алексия).
Проект небольшого деревянного храма, довольно простой архитектуры, был разработан петербургским губернским архитектором Александром Валериановичем Ольховским, и в следующем году состоялась его закладка. Благодаря пожертвованиям местных дачников и частных благотворителей, наиболее крупным из которых было пожертвование петербургского купца Михея Ивановича Ракчеева, спустя несколько месяцев постройка храма была завершена и 15 августа 1905 года он был освящён настоятелем Гатчинского Павловского собора протоиереем Владимиром Образцовым. Описания его внутреннего убранства, к сожалению, не сохранилось, однако, глядя на старинные фотографии, можно предположить, что оно было довольно простым, как и внешний облик самого храма, обнесённого деревянным штакетником. Простота эта объяснялась тем, что уже тогда эта церковь считалась временной и в будущем здесь планировалось возвести каменный храм.
Деревянная церковь действовала вплоть до 1921 года, после чего была закрыта и спустя ещё два года разобрана и перенесена на новое Таицкое кладбище, возникшее в 1920-е годы и находящееся в двух километрах от новопостроенного каменного храма близ Гатчинского шоссе. На этом кладбище деревянный храм был переосвящён во имя Святителя Николая Чудотворца. По воспоминаниям местных жителей, службы в нём совершались лишь один раз в году, на "Николу вешнего" (22 мая н.ст.). В остальное время здесь происходили лишь отпевания. Храм исчез в конце 1930-х годов, его то ли разобрали, то ли он сгорел, теперь этого уже никто не помнит. К настоящему времени место, где находилась эта церковь занято современными захоронениями, самые ранние из которых относятся к 1930-м годам.
Спустя несколько лет, прошедших с момента постройки первой деревянной церкви святителя Алексия, таицкие дачники смогли, наконец, собрать некоторый капитал и образовать строительную комиссию, которая взяла на себя хлопоты, связанные с постройкой нового каменного храма. Прошедшие в 1913 году торжества по случаю 300-летия Царствования Дома Романовых послужили реальным толчком к осуществлению задуманного дела.
Место под постройку нового каменного храма было отведено на участке рядом с уже существующим деревянным и 15 июня 1914 года епископ Гдовский Вениамин (Казанский) совершил его закладку. Проект церкви, расчитанный на 1000 человек, выдержанный в древнерусском стиле с необычным шлемовидным куполом, разработал известный петербургский архитектор Иван Васильевич Экскузович, а наблюдение за её постройкой осуществляли гражданские инженеры Н.И.Постников и С.И.Барет
Благодаря умелым и энергичным действиям председателя строительной комиссии А.А.Алексеева, проживавшего здесь же, в Тайцах, на Романовском проспекте, уже к началу 1916 года постройка храма была вчерне завершена и на него подняты кресты. Интересным является то, что в его строительстве были использованы железобетонные конструкции, в начале ХХ века начавшие находить применение и в церковной архитектуре.
Несмотря на столь быстрый ход строительных работ освятить храм к 1917 году так и не успели, а начавшаяся вскоре гражданская война отодвинула время его освящения ещё на несколько лет. Судя по всему, богослужения в храме стали совершаться ещё задолго до его освящения по полному чину, поскольку уже в августе 1919 года была составлена опись его церковного имущества, из которой явствует, что уже к этому времени в нём находилось несколько икон в довольно массивных серебряных рисах и серебряные лампады (так, например, риза на Тихвинской иконе Божией Матери весила 2,73 кг).
Согласно дошедшим до нас сведениям, новопостроенный каменный храм был освящён лишь в 1921 году епископом Кронштадтским Венедиктом (Плотниковым, будущим священномучеником) во имя Святителя Алексия, митрополита Московского.
С 8 сентября 1922 года настоятелем Алексиевской церкви становится молодой священник Пётр Белавский, до этого в течение двух лет сослуживший своему отцу протоиерею Иоанну Петровичу Белавскому в Александро-Невской церкви в селе Александровском.
Согласно воспоминаниям старожилов, именно в эти годы храм отличался наибольшим благолепием. До революции и некоторое время после неё в Тайцах существовала традиция устраивать на Пасху праздничные фейерверки, а храм украшать разноцветными фонариками. Особым почитанием среди местных жителей пользовались находящиеся в храме иконы святителя Алексия, святителя Николая Чудотворца (изображение в полный рост), Иоанна Предтечи ("Во плоти ангел"), Фёдоровской Божией Матери и св. блгв. княгини Анна Кашинской с частицей её мощей. Внутри храма, над входом на хоры, висела картина, изображающая Спасителя и Марину Магдалину. Интересно, что на самих хорах в 1920-1930-е годы никогда не пели. Церковный хор всегда находился на правом клиросе, который полностью закрывали большие иконы.
С 1927 года о. Пётр Белавский находился в молитвенном общении с митрополитом Петроградским Иосифом (Петровых) и архиереями, ему единомышленными, отказавшимися поддержать декларацию митр. Сергия (Страгородского) о лояльности советской власти, и именно при нём Тайцы превращаются в один из центров "иосифлянства".
Власти были прекрасно осведомлены о сложившейся церковной ситуации в Тайцах, и о. Пётр знал это, чувствуя, что рано или поздно ему придётся пострадать за свои убеждения, и это произошло 29 ноября 1929 года, когда он был арестован и заключён в тюрьму, а спустя год приговорён к 5-и годам лагерей и отправлен на Соловки.
О священниках, служивших а храме после ареста о. Петра Белавского сведений сохранилось немного. Здесь служили иеромонах Аркадий (сведений о нём обнаружить не удалось), иеромонах Никострат (Лаврешов) из Ново-Афонского подворья в Санкт-Петербурге, с 1927 года служивший в Александро-Невской церкви и арестованный в апреле 1931 года по делу Истинно-Православной Церкви. Об остальных священниках известно ещё меньше: здесь служил протоиерей Иоанн Смолин, в 1932 году в храме служил протоиерей Александр Фёдорович Васильев (вскоре высланный, о его дальнейшей судьбе также ничего не известно), а после него о. Пётр (его фамилию выяснить не удалось).
Первую попытку закрытая храма власти предприняли в мае 1936 года когда Леноблисполком принял решение о его «ликвидации», однако оно тогда не было реализовано. 11 мая 1939 года по постановлению того же Леноблисполкома последняя Таицкая церковь была всё-таки закрыта. В её стенах власти устроили клуб.
После закрытия находившиеся в храме иконы и церковная утварь были разграблены или оказались в других храмах. Икона святителя Алексия была чудесным образом спасена жительницей Тайцев Александрой Ивановной Саввиной, после войны икона была передана в Гатчину о. Петру Белявскому и в настоящее время пребывает в Покровской церкви в Мариенбурге. Находившийся в храме иконостас был разобран и, судя по всему, уничтожен. Останки погребённого за алтарём храма председателя строительной комиссии храма Алексея Алексеева были перезахоронены на новом Таицком кладбище (до настоящего времени его могила не сохранилась).
Во время оккупации, уже в сентябре 1941 г. местные жители добились разрешения германской администрации открыть любимую церковь. По воспоминаниям старожилов, вскоре рядом с ней запылал огромный костёр — прихожане выносили из храма подшивки советских газет, портреты Ленина, Сталина и т. п. и бросали всё это в огонь. По сравнению с другими оккупированными местностями, военнослужащие находившихся в Тайцах немецких частей относились к местной церковной жизни неплохо и даже помогли побелить стены храма и изготовить для него кресты. Из соседней Александро-Невской церкви в Алексиевскую были перенесены чудом сохранившиеся там иконостас и утварь.
Первым священником, возобновившим в храме богослужения, стал протоиерей Иоанн Петрович Чудович, в декабре 1942 года перемещённый к Петропавловской церкви на ст. Сиверская (в июне 1944 года он был арестован советскими органами, осуждён на 10 лет и бесследно исчез).
На первую службу вместе с местными жителями пришли немецкие солдаты (позднее посещать православные богослужения им было запрещено), а церковный хор нередко приглашали для выступления в германский санаторий, разместившийся в бывшей усадьбе Демидова. Определённая помощь приходу со стороны германской администрации, видимо, объяснялась тем, что о. И. Чудович некоторое время был не только настоятелем, но и сельским старостой. Впрочем, известно, что оккупанты расстреляли женщину — старосту Алексиевской церкви. Отец Иоанн служил в Тайцах до 14 декабря 1942 г., и после его перевода в Сиверскую Алексиевский храм обслуживал настоятель Мариенбургской церкви о. Василий Апраксин. Последнее богослужение в Тайцах он совершил в августе 1943 г. После освобождения посёлка несмотря на просьбы и ходатайства верующих, советские власти открыть храм отказались.
В 1990 году полуразрушенный храм, подвал которого был затоплен водой, был возвращён Русской Православной Церкви, и с января 1991 года в нём возобновились богослужения. Храм относится к Гатчинскому благочинию.

Ссылки по теме:
1)Фотографии церкви среди немецких фотографий, сделанных в период оккупации посёлка, в разделе "Галерея: В оккупации"
2)Фотографии церкви среди дореволюционных открыток и фотографий посёлка в разделе "Галерея: Довоенные"
3)Фотография 1970-го года с видом на Гатчинское шоссе и бывшую церковь св. Алексия среди послевоенных фотографий посёлка в разделе "Галерея: Послевоенное время"
4)Группа Вконтакте "Храм свт.Алексия митр. Московского п. Тайцы"
5)"Когда оценочные суждения неуместны" (статья в "Гатчинской правде" от 22.05.2019)
6)Видеосъёмка вида на храм с квадрокоптера

§5. Церковь св. Александра Невского  [наверх]

Церковь во имя св.блг.князя Александра Невского в селе Александровском, принадлежащем Демидовым, была построена в 1790-94 г. известным русским архитектором Иваном Егоровичем Старовым (1745-1808).
Вот как описывается эта церковь в книге "Лавры, монастыри и храмы на Святой Руси. Санкт-Петербургская епархия" изданной в Санкт-Петербурге в 1908 году:

"Церковь каменная, тёплая, однопрестольная. Построена на средства коллежского советника Александра Григорьевича Демидова. Находится в одной версте от Балтийской железной дороги и в семи верстах от Красного Села. При церкви Александра Невского имеется церковно-приходская школа".

Этот храм вплоть до начала XX века оставался единственным православным храмом, как для жителей села, так и для жителей соседних деревень Таицкой мызы. Пока не найдены сведения о том, каким был первоначальный облик этого храма, построенного приверженцем русского классицизма. В "Описании имения помещика флигеля-адъютанта гвардии ротмистра Петра Григорьевича сына Демидова за 1836 год" под п.23 значится:
 
"каменная пятиглавая церковь при селе Александровском благоверного князя Александра Невского, крытая железом с деревянными священно-служительскими домиками".

В 1901-1906 гг. храм был перестроен архитектором Александром Александровичем Степановым.
По словам старожилов, белый деревянный иконостас храма был увенчан овальной иконой "Тайной вечери", пилоны и своды храма были украшены росписью и орнаментом. Очень незначительные "пятнышки" росписи сохранились на колоннах до сих пор. Около десятка находившихся в церкви образов были украшены серебряными ризами (вспомним серебряные рудники Демидовых). Наиболее заметными из них были иконы Св.блгв.князя Александра Невского, Казанской иконы Божией Матери, Святых Петра и Евлампия, а также двухсторонний образ с изображениями Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте", Свт. Григория Богослова и Свмч. Парамона, украшенный массивной 2,5 фунтовой серебряной ризой, с этим образом проходили крестные ходы. К сожалению, пока не удалось установить, кто был первым настоятелем храма, и восстановить весь список служивших в нем. Более подробные сведения имеются о служивших в нём священниках Димитрии Шишове и отце и сыне Белавских.
Отец Димитрий (Шишов) был настоятелем этого храма на протяжении 55 лет. В 1889 году с семьёй Шишовых познакомился Иван Петрович Белавский (1855 - 1927). Закончив Тверскую семинарию, он преподавал русскую словесность в духовных училищах В. Волочка и Старицы. Знакомство с Шишовыми закончилось его браком с Екатериной Димитриевной. Приняв сан, о. Иоанн в том же 1889 г. возглавил приход, создал в Александровке церковно-приходскую школу, стал в ней законоучителем. Преподавал он Закон Божий и в Таицкой земской школе, будучи всей душой привязан к учительской работе. К тому же он был назначен помощником благочинного Второго Царскосельского округа. По решению Синода он был награждён орденом Анны III степени, в 1904 г.-наперсным крестом, а в 1911 году возведён в сан протоиерея.
В 1914 году согласно Памятной книге Санкт-Петербургской губернии в Александро-Невской церкви служили настоятель Иоанн Петрович Белавский (фамилия указана с ошибкой "Беловский"), а дьяком - Павел Еразмович Заозерский.
В семье о. Иоанна было пятеро детей: Фёдор (скончался в блокаду в Ленинграде), Пётр (31.12.1892-30.03.1983), Александра (скончалась в возрасте 14 лет), Димитрий (убит в 1941 г.), Екатерина (скончалась в 1942). Уже совсем в преклонных летах о. Пётр часто и с большой теплотой вспоминал своё детство в родительском доме в селе Александровском.
Настоятельский дом находился слева от входа в церковь (с запада). Дом отца Иоанна отличался широким гостеприимством, что типично для русского православного духовенства. Особенно оживлённо бывало здесь летом. Приезжали погостить многочисленные родственники. В окрестностях Красного Села проходили военные учения и смотры, нередко в Высочайшем присутствии. Две артиллерийские бригады стояли в Александровке. В праздничные и воскресные дни офицеры считали своим долгом зайти поздравить батюшку и гостей. Особенно памятны семейные торжества по случаю именин о. Иоанна - в день рождества Иоанна Предтечи (7 июля по н. ст.). В этот день накрывался щедрый стол с разнообразными рыбными блюдами. Вторым священником в семье Белавских стал о. Пётр. Закончив в 1911 г. семинарию, он поступил в юнкерское училище, но оставил его и вернулся на духовное поприще. События 1917 года вынудили его поступить на гражданскую службу: он стал работать на Таицком водоводе, всё свободное время помогая отцу в храме и готовя себя к принятию сана.
Наступил 1920 год. Как-то летом в дом Белавских приехала Елизавета Александровна Бондырева с дочерью Ксенией. Отец Ксении протоирей Василий Бондырев служил тогда в Троицком соборе Красного Села. Он не был потомственным священником. Выходец из старинной семьи московского дворянства, он успешно продвигался по службе. Поэтому, когда уже в чине полковника он принял сан священника, это вызвало недоумение родных и знакомых. Отец Василий сначала служил священником в военном ведомстве, а с начала войны 1914г. в действующей армии. Революция застала семью Бондыревых в Петергофе, где о. Василий преподавал Закон Божий в гимназии и в кадетском корпусе. Затем он получил назначение в Красное Село. Дочь его Ксения окончила гимназию с золотой медалью. Всей душой она тянулась к монашеству. Но встреча в Александровке определила её выбор. Она сознательно шла на крестный путь жены священника в столь трудные для Православия годы. Перед свадьбой Пётр Иванович Белавский и Ксения Васильевна Бондырева поехали к митрополиту Петроградскому Вениамину, который ласково их принял и благословил образом Спасителя "на долгую и мирную жизнь". Венчание состоялось в Александровской церкви.
В ноябре 1920 г. митрополит Вениамин рукоположил Петра Ивановича в сан диакона, а 1 января (по н. ст.) 1921 г. владыка совершил священническую хиротонию в церкви Покрова Божией Матери на Боровой (в Петрограде). Так под Покровом Божией Матери началась подвижническая жизнь о. Петра, которой Божиим Промыслом было суждено завершиться также в церкви Покрова Божией Матери в Мариенбурге. Владыка Вениамин ныне причислен к лику святых. Отец Пётр и матушка Ксения Белавские покоятся в Мариенбурге за алтарём церкви.
С Тайцами о. Петра роднит его двухлетняя служба вместе с отцом в Александровском храме, а с 1922 г. вплоть до ареста в 1929 г. - в церкви свт. Алексия в самом поселке. Отец Иоанн Белавский оставался настоятелем церкви в Александровке вплоть до своей кончины в 1927 г., прослужив здесь 38 лет. После него и до своего ареста в апреле 1931 года в церкви во имя Александра Невского служил иеромонах Ново-Афонского подворья в Санкт-Петербурге Никострат (Лаврешов) - строгий иосифлянин, живший при храме в коморке под колокольней. Бывшие прихожане храма вспоминали о том, как строго, по каноническим правилам, служил он, как благоговейно, при большом стечении народа проходили богослужения. В октябре 1931 года иеромонах Никострат был приговорён к трём годам лагерей и бесследно исчез в чреве ГУЛАГа.
О том, кто служил в храме после о. Никострата, неизвестно. Возможно службы совершал священник из Алексиевской церкви. О том, когда был закрыт храм, документы тоже умалчивают. По словам старожилов, в период 1932-33 г. Во время закрытия его староста Иоанн Марков оказал властям сопротивление, после чего с ним случился инфаркт и он вскоре скончался.
После закрытия церкви власти долго не могли приспособить её под что-либо. Поэтому вплоть до конца войны сохранялся иконостас, а купола оставались увенчанными крестами. Также на пригорке перед входом на сельское кладбище сохранялась деревянная часовня - покойницкая. Осенью 1941 года Тайцы были заняты немецкими частями. По просьбе местных жителей немецкое командование открыло церковь во имя свт. Алексия. Из Александро-Невской церкви туда были перенесены сохранившиеся иконы и церковная утварь. Затем часть икон и даже часть клиросного ограждения были взяты в Красное Село в Александро-Невскую церковь, где и находятся по сей день.
В настоящее время церковь во имя св.блг.князя Александра Невского в с. Александровка находится в довольно плачевном состоянии. Но, по заключению специалистов, её можно и нужно не только сохранить, но и восстановить. Ещё в 1990-91 г. усилиями жителей посёлка Тайцы, с. Александровка и добрых людей из других мест было проведено несколько субботников: внутренность церкви и территорию вокруг неё расчистили от хлама. В 1992 году была проведена частичная консервация здания: заделаны трещины в стенах, заложены кирпичом проломы, крыша была покрыта рубероидом, с южной стороны сделана массивная входная дверь, окна забиты. Внутри была установлена печь-"буржуйка", и по памятным датам в храме и на церковном погосте стали проходить молебны. В том же году на средства, отпущенные поссоветом, вокруг погоста из семи могилок у северной стены храма была установлена железная ограда, заменены подгнившие деревянные кресты. В 2004 г. на могилках установлены цветники, подаренные похоронным бюро "Ритуал".
На церковном погосте покоятся отец Димитрий, отец Иоанн, матушка Евдокия, матушка Екатерина, отроковица Александра, Екатерина Дмитриевна Шишова. Екатерина Петровна и Дмитрий Петрович похоронены на сельском кладбище. Из рода Белавских ныне здравствуют дочери о. Петра Ксения (родилась в 1923 г.) и Александра (родилась в 1928 г.). Летом и осенью 2005 года силами не равнодушных к судьбе исторического места помощников, на добровольные пожертвования удалось обновить церковный погост, купить металл и произвести стяжку стен храма. На очереди срочные работы по сохранению свода церкви: установка новой крыши (желательно сразу с куполом), покрытие её рубероидом (над алтарём, можно и железом); расчистка фундамента и устройство отмостки вокруг церкви, решение вопроса с отоплением (хотя бы временным), благоустройство территории и внутренние работы.

Ссылки по теме:
1)Приходской сайт церкви
2)Сайт МСКПОО «Александровское Собрание»
3)Группа Вконтакте "Храм св. Александра Невского в д. Александровка"
4)Обследование погребений семейства Демидовых сотрудниками ИИМК РАН в 2011 году
5)В семейной церкви Демидовых найдены останки с зубами от Фаберже (репортаж от 09.07.2013)
6)Домашние истории: Храм Александра Невского (фильм 2015 года)


§6. Станция Тайцы  [наверх]

Станция появилась в 1876 году, после того как была продолжена до Гатчины Красносельская ветка Балтийской железной дороги.

Пассажиропоток станции Тайцы:

1909 г. 1910 г.
Отправлено пассажиров 105.999 124.147
Прибыло пассажиров 124.430 131.347

Отправлено со станции Тайцы (тыс. пуд.):

1908 г. 1909 г. 1910 г.
Всего 2.207,5 3.276,1 3.804,5
В том числе:
Дрова 1,6 - -
Камень строит. 2.200,1 3.255,4 3.795,6
Все хлебные грузы 0,9 6,5 1,0
Овёс 0,9 6,5 0,9

Прибыло на станцию Тайцы (тыс. пуд.):

1908 г. 1909 г. 1910 г.
Всего 319,5 269,1 301,9
В том числе:
Фосфор мол. 4,7 - -
Железо не в деле 1,5 0,9 1,7
Каменный уголь 102,8 74,4 75,3
Картофель - 2,6 -
Все хлебные грузы 22,8 36,3 25,0
Овёс 7,6 22,6 5,1
Мука и крупа 8,1 8,0 12,2
Отруби и выжимки 7,1 5,4 7,4

Согласно памятной книге Санкт-Петербургской губернии начальником станции Тайцы в 1914 году значился Иван Иванович Маковский.

Ссылки по теме:
Дореволюционные открытки с видами таицкого вокзала в разделе "Галерея: Довоенные"

§7. После революции  [наверх]

Статья "Тайцы" вышедшая под авторством Еремея Мироновича Лаганского
в газете "Красная Нива" №36 от 30 августа 1925 года
"Тайцы - лишь малая захолустная станция на линии Балтийской ж.д. А в двух-трёх верстах санатория "имени Наркомздрава т. Семашко".
Целых 28 лет кряду, зимой и летом, осенью и весной, широко открыты узорчатые ворота санатория - раньше для хилых, щуплых маменькиных сынков и дочек, теперь для ленинградских рабочих и работниц, заплативших дорогою ценою за долгий, тяжёлый свой труд, за сырые, тёмные жилища, за скученность каменных мешков города. И самый город с его неизбежным спутником - туберкулёзом мы получили в тяжёлое наследие от мрачного прошлого, вместе с другими прелестями капиталистического общества. И боремся с ними как умеем: с причиной туберкулёза - при помощи рабочего строительства, а со следствием его - при помощи туберкулёзных санаторий. И на последнем фронте Тайцы - верный и испытанный, в течение 28 лет, часовой. В своей борьбе, Тайцы отлично вооружены: кварцевым кабинетом, с целыми четырьмя так называемыми «горными солнцами», кабинетом пнеймоторакс для искусственного оперативного вдувания азотного газа в лёгкие больных, и последними достижениями отечественной и западной науки, вроде впрыскивания больным туберкулина и кальция. А этим не всякая, даже и хорошая туберкулёзная санатория может похвастать.
Надо к этому прибавить ещё и иные свойства и качества санатории - отолорингологический кабинет, зубоврачебный, систему широкого привлечения для консультации лучших ленинградских специалистов, собственную лабораторию для исследования, "убойное" питание больных, дезинфекционную камеру, богатую аптеку, особые, новейшего изобретения, печи для сжигания мокрот.
Главные методы лечения - питание, режим и воздух, воздух без конца и меры, одинаково летом и зимой. На громадных, светлых, открытых верандах – ряды коек, на койках – люди, летом – обнажённые, зимою – в тёплых меховых мешках. Потом прогулки. Тяжело с ними, больными, в первое время, особенно, с новичками: придут сюда хмурые, слабые, раздражительные, отощавшие, а через две недели, глядишь – уже весёлые, подвижные, жизнерадостные. Шутят, смеются, зимой на лыжах ходят, в шашки, шахматы играют, книги читают. Сейчас всех больных - до 150 человек. Процентов 60-70 всех больных - коммунары. Такой же, примерно, процент падает на долю рабочих от станка. Остальные - служащие госучреждений, учащиеся пр. Пропускная способность санатория ежегодно возрастает: от 463 больных в 1923-м году, до 863 - в 1924-м. Средний месячный бюджет санатории 10000 рублей, что составляет примерно три рубля на каждого больного в сутки.
По вечерам, словно одна тесная, большая семья, собираются в ярко освещённых уютных столовых. Читают, тихо беседуют. Слабые уходят отдохнуть на койках.
Молодой подвижной главврач с гордостью водит меня по своему "поместью", из отделения в отделение, из этажа в этаж, из палаты в палату, на ходу опрашивая больных, задирая одеяла на койках, чтобы: продемонстрировать качество и свежесть постельного белья; показать запасы в продовольственных кладовых, изготовление и качество собственного кефира; пожаловаться на убогость санаторской библиотеки и похвастаться собственной электрической станцией, богатством центральной аптеки и лечебных кабинетов.
- Целых четыре "горных солнца" - это вы не везде найдёте.
В одной из палат застали раскрасневшуюся молодую работницу, только что вернувшуюся из ванной.
- Я - швейница из "Красного Паруса". Уже пять лет работаю без отдыха. Что вы, товарищ, как можно жаловаться! Хорошо здесь! Да разве дома так кушаешь как здесь! За неделю пять фунтов прибавила. Если бы не ребята малые дома - век бы отсюда не ушла.
В другой палате - двое тяжёлых: 45-летний металлист и молодой рабочий с Волховстроя. Оба лежат, но в разных настроениях. Пожилой грустен и слаб.
- Не только что прибавить, а своих потерял полтора фунта. Каждую ночь, как в лихорадке, по четыре рубахи сменишь. Кашель забирает!..
Его сосед - волховстроец, лёжа на койке, острит:
- Мы с ним в две смены кашляем и потеем. Сперва он "поработает", а потом я, на смену ему. А в общем, хорошо здесь рабочему человеку.
- До свидания, поправляйтесь!
- Непременно поправлюсь, - уверенно бросает вслед волховстроец.
Эти не хнычут, не скулят. Крепко верят в себя и в свою верную помощницу - советскую медицину".

§8. Таицкий узел обороны  [наверх]

Решение о строительстве оборонительных рубежей на подступах к Ленинграду было принято ещё в конце июня 1941 года. Один из таких рубежей - Красногвардейский укреплённый район (КрУР) - проходил от Петергофа до Красногвардейска (ныне Гатчины) и далее вдоль реки Ижоры. Официально КрУР был сформирован 23 июля приказом главнокомандующего Северо-Западного направления.
Оборона КрУР строилась в виде системы противотанковых рвов, эскарпов и противотанковых заграждений, дополняемых огневыми сооружениями, объединёнными в укреплённые узлы и опорные пункты.
Укреплённые узлы занимали отдельные пулемётно-артиллерийские батальоны (ОПАБ) численностью 1000-1400 чел. Личный состав состоял, преимущественно, из ополченцев. На вооружении батальонов имелись 76,2-мм казематные пушки Л-17, монтировавшиеся преимущественно в броневых и сборных железобетонных огневых точках; 45-мм казематные установки ДОТ-4; 76,2-мм полковые и 45-мм противотанковые пушки. В некоторых случаях роль огневых точек выполняли закопанные танки.

Бывший уполномоченный обкома партии на строительстве Центрального сектора Красногвардейского УРа М.А.Фишман так описывает проектирование Красногвардейского укрепрайона в конце июня 1941-го года:

"Примерно час спустя мы на предоставленной нам военкоматом автомашине уже ехали по Киевскому шоссе. При остановках подполковник быстро выскакивал из машины, почти бегом направлялся к помеченным на карте участкам местности, тщательно обходил их и при этом обязательно совещался с майором, который заносил на карту всё новые и новые обозначения. Теперь в их разговоре я часто слышал такие выражения, как «сектор обстрела», «мёртвая зона», «место для НП» и т.д.
К исходу ночи на нашей карте была довольно подробно представлена система оборонительных сооружений. Самым капитальным из них должен быть огромный противотанковый ров, проходящий перед Гатчинским аэродромом и пересекающий Киевское шоссе вблизи деревни Черницы. Сразу же за рвом, у населённых пунктов Малые и Большие Колпаны, Химози, Пижма и других, необходимо было построить несколько десятков ДОТов и дзотов, скрытых пулемётных гнёзд. Непосредственно перед городом предусматривалось соорудить целую систему огневых позиций и окопов для орудий и стрелковых частей, которые будут располагаться на этом оборонительном рубеже.
Подполковник считал, что этот рубеж будет последним перед Красногвардейском и приступать к его сооружению нужно не мешкая, сейчас же. Я полностью поддержал его мнение.
<...>
В Красногвардейск мы вернулись к 5 часам утра, измотанные до крайности. Так как о ночлеге заранее не позаботились, то, приехав в горком партии и усевшись втроём на диване в моём временном кабинете, моментально уснули. Таким образом, первый наш рабочий день продолжался около суток.
Не было ещё и 8 часов утра, когда подполковник разбудил нас и, указав на графин с водой, сказал, что из него можно ополоснуть лицо и ехать.
«Как же так, — невольно подумалось мне. — Мы ещё не отдохнули как следует, даже не позавтракали, и нужно вновь приниматься за дела. Разве так можно долго выдержать?». После я с улыбкой вспоминал свою «штатскую» наивность. Чего только не пришлось вынести за месяцы войны!
День 28 июня был знойным и безветренным. Уже к полудню мы, вконец измотанные огромным объёмом работы и жарой, объехали весь участок будущей обороны города и нанесли на топографическую карту сотни новых условных знаков, отметок и поправок.
Душой нашего маленького отряда несомненно был подполковник. Неутомимый, чисто выбритый (когда он только успевал?) и затянутый в командирские ремни, он стал для меня образцом настоящего офицера Красной Армии. Меня особенно привлекала в нём та одержимость, с которой он выполнил порученное ему задание. Мне тогда стало очень неловко за свою усталость и физическую слабость — ведь подполковник был гораздо старше меня...
В районе Пудости, где нами намечалось создать один из узлов обороны, используя разработки местного камня, мы с головы до ног покрылись белой известняковой пылью. Увидев нас, стоявший у машины шофёр громко рассмеялся и сказал, что мы похожи на привидения...
Наметив сооружения у посёлка Тайцы, мы к 23 часам вернулись в Красногвардейск".
[Источник: очерк М.А.Фишман "На строительстве укрепрайона" в книге "На ближних подступах к Ленинграду: Гатчина (Красногвардейск) в годы Великой Отечественной войны" (Лениздат, 1986); centralsector.narod.ru] 

В районе посёлка Тайцы был сооружён укреплённый узел, включавший в себя кроме бетонных ДОТов (частично сохранившихся до настоящего времени) также и ДОТы, оснащённые корабельной бронёй. Эти бронированные ДОТы были окрашены в характерный "точечный" камуфляж.
Доктор исторических наук, профессор Валерий Николаевич Маляров пишет о строительстве подобных укреплений под Ленинградом следующее:

"В июле ленинградские заводы, в том числе Кировский, Ижорский, дали 200 орудий для строящихся рубежей фронта, большей частью новых артсистем УРовской артиллерии типа Л-17 и ДОТ-4. С помощью инженеров и рабочих этих заводов они были установлены на танкоопасных направлениях в опорных пунктах и узлах обороны.
<...>
К середине июля противник перерезал железные дороги, ведущие из Ленинграда на юг страны, нарушились кооперативные поставки стройматериалов. В связи с нехваткой цемента и металла со второй половины августа пришлось сократить изготовление железобетонных изделий, монолитных и сборных ДОТов.
31 июля 1941 г. комиссия по строительству укреплённой полосы приняла решение об использовании запасов морской брони на фортификационном строительстве. Это было решение о первой из восьми очередей строительства ДОТов из корабельной брони.
Учёные, военные инженеры-моряки создали оперативную группу при научно-техническом комитете Народного комиссариата ВМФ. Руководителями работ по отбору брони и установке бронесооружений приказом Наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова были назначены начальник научно-технического комитета инженер контр-адмирал А.А.Жуков и начальник штаба оперативной группы инженер-капитан 3 ранга П.Г. Котов. Кроме моряков в оперативную группу вошли специалисты ряда ленинградских НИИ, заводов «Большевик», Кировского, Ижорского, Балтийского, архитектурно-планировочного управления Ленгорисполкома. Они разработали проекты сорока различных бронесооружений. В работе по созданию «броневого пояса» города приняли участие тысячи специалистов, рабочих, трудармейцев, офицеров и солдат военно-строительных частей, курсантов военно-инженерных училищ. Почти всегда работы по установке ДОТов проводились под бомбёжками, артиллерийским и миномётным огнём. Это требовало от строителей большого мужества, смекалки, самоотверженности. В защите Ленинграда маленькие броневые форты с толщиной брони до 250 мм, неуязвимые для артиллерийского огня, заняли важнейшее место среди всех остальных инженерных средств обороны города. Применение впервые большого числа бронесооружений для обороны было обусловлено преимуществом Ленинграда как крупного промышленного центра страны".
[Источник: В.Н.Маляров "Строительный фронт в годы Великой Отечественной войны. Создание стратегических рубежей и плацдармов для обеспечения оборонительных операций вооружённых сил в годы войны 1941–1945 гг." (СПб, 2000); rufort.info] 

Цитата из наградного листа по присвоению воентехнику 2 ранга Михаилу Андреевичу Розанову  1908 г.р. ордена "Красная Звезда":

"Тов. Розанов был зачислен 2-го августа 1941 года в Оперативную Группу при НТК ВМФ для работы по изготовлению и монтажу броневых ДОТов.
При изготовлении ДОТов на заводах и их монтаже в укрепрайонах т. Розанов в качестве производителя работ показал беспредельную преданность партии и своей родине. Под его руководством было смонтировано более тридцати броневых ДОТов. В районе Тайцы т. Розанов смонтировал семь тяжелых ДОТов под противотанковые пушки Л-17 в условиях артиллерийского и минометного обстрела. До непосредственного наступления противника на Тайцы т. Розанов с бригадой Ижорского завода и Стальконструкции не прекратил монтажа объектов. Даже после бомбардировки противником расположения ДОТов и прямого попадания снаряда в место работы бригады, в результате чего был убит тракторист т. Иванов, т. Розанов сумел организовать и поднять дух рабочих для окончания монтажа объектов. Все семь объектов были смонтированы".

Исследователь Лужского оборонительного рубежа Илья Хомяков пишет о Красногвардейском укрепрайоне следующее:

"Строительство, начатое без чертежей и технических условий; недостаточная толщина стен; габариты казематов, не везде обеспечивающие нормальные условия работы орудийного расчёта; отсутствие вентиляции; отсутствие освещения; отсутствие связи и возможности наблюдения за полем боя для командира орудия; слабая маскировка - это перечень основных недостатков, допущенных при строительстве огневых точек под установки ДОТ-4 в Красносельском районе - и нет никаких оснований предполагать, что сооружения, строившиеся на Лужском рубеже, были лишены этих недостатков".
[Источник: статья И.М.Хомякова "Лужский оборонительный рубеж" в журнале "Цитадель" (№14, 2008); polk486.mybb3.net]

14 августа главнокомандующий Северного фронта отдал приказ о занятии КрУР полевыми войсками.
Наиболее полное описание немецкого наступления на район Пудость-Тайцы можно найти в книге Вячеслава Мосунова "Битва за Ленинград. Враг у ворот!":

"10 сентября.
После прорыва обороны на стыке Красносельского и Красногвардейского секторов укреплённого района вслед за 36-й моторизованной дивизией в бой вводилась 1-я танковая дивизия. Хотя непосредственного участия в боях за Красногвардейск она не принимала, её действия сыграли довольно крупную роль. В течение 10 сентября дивизия занимала исходные позиции для наступления.
На участке 6-й танковой дивизии наступление мотопехоты утром 10 сентября оказалось неудачным из-за сильного огневого противодействия, особенно с позиций на высотах перед Большим Рейзино. Продолжали вести огонь орудия 28-го корпусного артиллерийского полка. Прямым попаданием в штаб 114-го полка убит командир 1-го дивизиона 76-го артиллерийского полка (Oberstleutnant d.R. Hans Wehmeyer), ранены командиры 114-го мотопехотного полка, 1-го батальона того же полка, мотоциклетного батальона дивизии и адъютанты командиров полка и батальонов.
Вдобавок эсэсовцы в очередной раз подвели танкистов оставив их фланг со стороны Корпиково неприкрытым. В результате в 9ч. 30 мин. командир дивизии приказал передовым частям закрепиться. Было решено сначала вести наступление в направлении Пудости и уже оттуда атаковать. Для лобового удара остался только усиленный 114-й полк и двинувшийся по частям вперёд 65-й танковый батальон.
В 11 часов началась атака пикирующих бомбардировщиков на цели в районе главных оборонительных укреплений у Пудости. Несмотря на поддержку авиации, немцы вынуждены были в буквальном смысле прогрызать оборону. Подразделения 114-го мотопехотного полка застряли у Большого Рейзино вплоть до середины дня. Только с помощью 4-го мотопехотного полка, мотоциклетного батальона и танков 2-го батальона 11-го полка и 65-го танкового батальона, а также после удара авиации немцы смогли продвинуться вперёд. В частности, успех обеспечило то, что солдатам 4-го полка удалось овладеть двумя бронедотами ещё до начала основной атаки. В дальнейшем им удалось взять ещё и деревню Рейзино.
Немцы сразу организовали круговую оборону. Силами 2-го батальона 4-го мотопехотного полка, 114-го полка и 65-го танкового батальона они должны были развивать наступление в направлении Пудости. После удара авиации около 6 часов вечера последовала стремительная атака, и немцам достался неповреждённый пост через Ижору. Они уничтожили или блокировали 10 дотов и к 19 ч. 30 мин. создали плацдарм на северном берегу Ижоры протяжённостью 600м. Контратаки 2-й гвардейской дивизии народного ополчения (немцы отмечают среди них и кавалерийскую атаку) были отбиты. Многочисленные мины обезврежены. С наступлением темноты подведены подкрепления.
[...]

11 сентября.
В 7ч. 30 мин. утра по берлинскому времени в наступление силами двух боевых групп перешла 1-я танковая дивизия. Боевые группы формировались на основе мотопехотных полков дивизии с усилением из состава танкового полка и специальных частей. Целью дивизии был захват Дудергофских высот.
По данным А.П. Крюковских, 2-й стрелковый полк 1-й дивизии народного ополчения, оборонявшийся по Ижоре, подвергся сильным атакам противника, имея ограниченное количество огневых средств (8 орудий и 18 миномётов на 3 км фронта), к исходу дня полк отошёл в район Тайцы.
Через час после начала наступления из 1-го мотопехотного полка пришло сообщение, что на правом фланге со стороны посёлка Тайцы наблюдается угроза со стороны противника. В районе посёлка был переброшен батальон 500-го стрелкового полка, вместе с ним сражались бойцы 268-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона (около 650 человек). Затем во фланг наступающим немцам ударили танки из состава 1-й танковой дивизии. Так под Тайцами начинался контрудар, запланированный в штабе Ленинградского фронта.
В ходе боя для ведения наступления на Тайцы были выделены два батальона из состава 1-го и 113-го мотопехотных полков дивизии, 36-й мотоциклетный батальон из состава 36-й моторизованной дивизии, а также часть 1-го танкового полка. Около 19 часов дивизия перешла в наступление на Тайцы, батальон 113-го полка вышел к железной дороге на южной окраине посёлка, батальон 1-го мотопехотного полка вклинился в северную часть.
Бой затянулся до ночи. Также в районе посёлка Тайцы противостояли немцам бойцы 276-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона. Использовать свои огневые сооружения бойцы батальонов не могли, т.к. немцы вышли в тыл и во фланг позициям ополченцев, амбразуры сооружений были ориентированы на юг и юго-запад и были способны вести огонь по противнику из батальона 113-го полка.
6-я танковая дивизия начала наступление после авиационной и артиллерийской подготовки в 7 часов утра. К 8 часам утра немцы овладели 15 дотами, среди них 5 бетонных с танковыми башнями(?), остальные артиллерийские сооружения с 45-мм пушками. К 11 часам утра немцы достигли железной дороги, одновременно фланговым ударом мотопехоты 114-го мотопехотного полка захватывая позиции ополченцев.
В очерке истории 276-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона описание этого боя почти соответствует данным противника. Одна из рот батальона, занимавшая оборону между железной дорогой на Красногвардейск и Киевским шоссе, сначала подверглась интенсивной бомбёжке. После этого в атаку пошли пехота и танки. Рота дралась на своих позициях вплоть до второй половины дня 11 сентября, затем начала отход к посёлку Тайцы.
[...]

12 сентября.
Утром 12 сентября штаб 1-й танковой дивизии приказал осуществить зачистку вражеских позиций в Тайцах, затем задачей дивизии был выход на рубеж Коннолово-Салехи. Наступление на Тайцы началось в 9 часов утра, к 12 часам было доложено о хорошем продвижении. Продвижение противника задерживали огневые точки. Так 36-й мотоциклетный батальон вёл с ними продолжительный бой на восточной окраине посёлка. Через час немцам удалось отбросить защитников с этой позиции, и ещё через час 1-я и 6-я танковые дивизии установили локтевую связь. Бои в Тайцах подходили к концу. Немцы оттеснили разрозненные группы ополченцев на восток и север. Их трофеями в посёлке стали уникальные броневые оборонительные сооружения".

Вот что пишут участники обороны Красногвардейского укрепрайона Г.М.Коваль и Ю.К.Смирнов о боях в районе посёлка Тайцы:

"Бои в Тайцах начались 10 сентября, когда передовые отряды противника подошли вплотную к посёлку со стороны Красного Села. Весь следующий день, 11 сентября, они продолжались в самом поселке и южнее его у деревни Кюрлово, куда были отведены отошедшие от Пудости подразделения. Вместе с подошедшим подкреплением бойцы атаковали противника и заставили его отступить на исходные позиции. Бой с нарастающей силой продолжался до вечера.
ДОТы и дзоты на западной окраине Тайцев, смотревшие амбразурами на юг и юго-запад, были обойдены противником с севера и оказались неспособными обстреливать его. Поэтому гарнизоны в конце суток получили приказ отходить к санаторию "Тайцы", расположенному юго-восточнее посёлка, где всю ночь с 11 на 12 сентября сосредоточивались подразделения батальона.
Во второй половине дня 11 сентября размещавшийся севернее деревни Пудость в лесу штаб батальона [276 ОПАБ] во главе с командиром батальона Бауманом также начал отходить к Тайцам. Попав под сильный артиллерийский обстрел на подходе к посёлку, штаб вышел на территорию санатория "Тайцы";. Здесь одним из разорвавшихся снарядов командир батальона Бауман был убит, а находившиеся рядом с ним командиры ранены.
Почти весь следующий день, 12 сентября, батальон вёл бой с пехотой и танками противника у санатория, не отступив ни на шаг с занятых позиций.
Отдельным группам бойцов и командиров ставились частные задачи по отражению врага. Старшему сержанту А.Ковзелю, владевшему снайперской винтовкой, было, в частности, приказано держать под обстрелом дорогу, идущую из Тайцев в восточном направлении севернее санатория. Заняв удобную позицию, Ковзель быстро оценил обстановку. Не один фашист был сражён меткой пулей умелого снайпера.
Это были последние часы боёв под Тайцами. Несколько танков противника прошло по дороге на восток, оставляя санаторий в тылу. Затем усилились артиллерийский и минометный обстрелы позиций, занятых уровскими подразделениями. Здание санатория, в котором до этого размещался полевой госпиталь 2-й гвардейской ДНО, сгорело. Остатки батальона начали отходить разрозненными группами в южном и восточном направлениях".
[Источник: очерк Г.М.Коваль и Ю.К.Смирнов "Путь 276-го ОПАБ" в сборнике "Цитадель под Ленинградом: Гатчина в годы Великой Отечественной войны" (Лениздат, 1992); centralsector.narod.ru]

Схожие воспоминания приводит бывший рядовой боец 276-го ОПАБа А.С.Дроздов:

"Машина уже начала трогаться с места, мы её еле догнали и сели на ходу. Когда приехали в Тайцы, все были удивлены, что мы живы. Командир наш в батальоне ходил в героях.
Через несколько дней наш взвод прикрепили к ещё строящемуся тогда ДОТу. ДОТ этот и сейчас стоит на шоссейной дороге на Гатчину у последнего дома справа от дороги. Строителей было много, в основном женщины.
Когда строители закончили строить ДОТ, к нему выкопали траншею с перекрытием и землянку. Строители ушли, мимо нас проходили колонны беженцев и раненые, они шли на Ленинград. Отступающие танкисты дали нам пулемёт, который успели вынуть из горящего танка. Один раненый отдал нам снайперскую винтовку, мы ему взамен дали учебную, которая сохранилась ещё с университета. Поползли слухи, что мы окружены, что немцы заняли Красное Село, вышли к Пулкову. Ночью нам сообщили, что вражеские танки прорвались из Гатчины и идут в Тайцы. Меня и ещё двух бойцов выслали навстречу этим танкам, выдали противотанковую мину, которую мы должны были установить на дороге, и бутылки с зажигательной смесью. Вскоре нам повстречались три советских танка, мы остановили их, поговорили с танкистами, рассказали, что Красное Село занято немцами, а в Тайцах стоит батальон народного ополчения. Танкисты развернулись и уехали. После войны я прочёл в газете, что иногда так действовала немецкая разведка в районе Красного Села и Тайцев. Впрочем, у нас танкисты подозрения не вызвали.
10 сентября бой начался на подступах к Тайцам со стороны Красного Села. 11 сентября он продолжался уже в самом поселке. К вечеру немцы подошли к нашему ДОТу с тыла. Я в перископ отчётливо видел и немецкие танки, и немецких солдат. В бою мы не участвовали, так как амбразура ДОТа находилась с противоположной стороны.
В то время немцы воевали по расписанию. В 6 часов вечера они закончили бой и стали отдыхать, только поэтому мы и уцелели. Ночью нам приказали отойти к санаторию, ДОТ пришлось оставить, не сделав ни одного выстрела. Утром мы заняли позицию между Тайцами и санаторием. Почти весь день вели бой, санаторий с В то время немцы воевали по расписанию. В 6 часов вечера они закончили бой и стали отдыхать, только поэтому мы и уцелели. Ночью нам приказали отойти к санаторию, ДОТ пришлось оставить, не сделав ни одного выстрела. Утром мы заняли позицию между Тайцами и санаторием. Почти весь день вели бой, санаторий сгорел. Здесь мы потеряли командира батальона. В конце второй половины дня мы начали отступать к реке Ижоре. Перед рекой немцы остановились и не пошли дальше. Мы перешли через реку и дошли до железной дороги у какой-то станции. Здесь нам приказали отходить на Пулково".
[Источник: очерк А.С.Дроздова "Так мужали" в сборнике "Цитадель под Ленинградом: Гатчина в годы Великой Отечественной войны" (Лениздат, 1992); centralsector.narod.ru]

Интересные детали можно найти в воспоминаниях заряжающего 276-го артиллерийско-пулемётного батальона В.И.Потапенко:

"После возвращения из боевого охранения со ст. Елизаветино в район Мариенбурга где мы были встречены своим командованием, которое интересовалось боем у ст. Елизаветино. Наш командир взвода л-т Люкшинов Н.М. был отозван в штаб 276-го артиллерийско-пулемётного батальона. К нам прислали лейтенанта Бурковского А. Это был молодой командир окончивший курсы "Выстрел". Он нам сообщил, что наш взвод должен занять огневую точку - ДОТ в районе санатория у посёлка Тайцы.
Сборы были недолгие. На следующий день мы прибыли в расположение ДОТа, который ещё достраивался ленинградскими рабочими. ДОТ находился в полоске леса, хорошо был замаскирован. Перед ДОТом шёл глубокий противотанковый ров, поле и деревня. ДОТ был сделан из брони корабельных башен. Толщина брони была 30 см. В нём было установлено орудие Л-17 76-мм полуавтомат, также был перископ, который давал вести наблюдение за местностью. Взвод включился в строительство ходов сообщения, погреба для снарядов. Вблизи ДОТа стоял сарай, в котором находилось шесть чанов для квашения капусты. Мы эти чаны приспособили для жилья. Здесь же готовили пищу. Проводили политзанятия, изучали материальную часть.
В один из прекрасных солнечных дней, когда мы уже кончали строительство погреба для снарядов, мы увидели в небе воздушную армаду фашистских самолётов. Они всю свою мощь направили на ст. Дудергоф и Воронью гору. бомбёжка длилась несколько часов. Не могу не вспомнить нашего лётчика героя, который один появился среди этой армады фашистских самолётов, пристроился в хвост фашистскому бомбардировщику и сбил его у нас на глазах, а сам потом отвернул в сторону Ленинграда. После интенсивной бомбёжки чувствовалось, что в районе Дудергофа и Вороньей горы идёт сильный бой.
В нашем районе появились первые отступающие и раненые бойцы. Мы их расспрашивали, где и как идёт бой, у нас в ДОТе связи не было. Один из бойцов нам сообщил, что наш комбат убит, а о других командирах ничего не знает. Но нам всё-же показал, где расположились в деревне немецкие бронетранспортёры и пехота.
Лейтенант Бурковский А. приказал дать беглый огонь по врагу. Расчет работал чётко, уверенно. Было выпущено более 30 снарядов по фашистской пехоте, но и мы были сразу обнаружены. Снаряд за снарядом рвались у нашего ДОТа. Несколько было прямых попаданий. Весь лес кругом покосило. ДОТ стал напоминать большой колокол. Взвод продолжал вести огонь по врагу. Несколько снарядов попало в здание санатория, которое начало гореть. Едкий дым расползся по опушке леса. Мы никак не могли обнаружить вражеское орудие, которое замаскировалось и вело огонь по ДОТу прямой наводкой. Боец Орлов С. предложил покинуть ДОТ и с биноклем выяснить расположение вражеского орудия. Это ему удалось. Он отполз от ДОТа метров на 500, стал внимательно наблюдать в бинокль за деревней и заметил, что фашистское орудие из сарая через окошечко ведёт по ДОТу огонь. Орлов С. возбужденный вернулся в ДОТ и показал в перископ наводчику Голявину М. где находится источник огня. Был открыт беглый огонь по сараю. Орудие и прислуга были уничтожены. Мы продолжали вести огонь по врагу. Ствол орудия так накалился, что стала гореть на нём краска. Враг с другой стороны деревни продолжал вести огонь по ДОТу у нас заклинило перископ, снаряды почти кончились. Со стороны санатория стали раздаваться автоматные очереди.
Лейтенант Бурковский А. приказал нескольким бойцам покинуть ДОТ и выяснить обстановку. Старшим группой был назначен боец Лебедев А. По рассказу бойца Лебедева А. по ходам сообщения они покинули ДОТ и направились за санаторий в сторону Вороньей горы, где нарвались на группу пьяных гитлеровцев. В ход пошли гранаты-лимонки, несколько фашистов было уничтожено. Наши ребята вернулись без потерь.
Положение становилось очень тревожным. Немцы обходили наш участок. В районе кирпичного завода раздавались автоматные очереди. Мы были под угрозой сплошного окружения. В наличии у нас было несколько карабинов и гранат. Лейтенант Бурковский А. приказал снять замок у орудия наводчику Голявину М. и группами по три человека выходить к болоту.
Последний покидал ДОТ боец Лобанов Б. ему было поручено поджечь ДОТ, что и было им выполнено.
Взвод перелеском двинулся в сторону ст. Ижора. По пути движения взвод несколько раз был обстрелян. Не доходя железной дороги, мы напали на продовольственный склад, где хранились сухари, консервы. Но и здесь мы были обнаружены немцами. Взвод повернул в заросли ольхи, которые нас укрыли. Вскоре мы вышли на железнодорожное полотно. Было совсем уже темно. Взвод двигался всю ночь к утру мы вышли в район ст. Александровка, Пулково".

Ссылки по теме:
1)Немецкие фотографии советских бронированных ДОТов в разделе "Галерея: Таицкий узел обороны"
2)Путь 276-го ОПАБ
3)М. А. Фишман "На строительстве укрепрайона"

§9. Пленённые в Тайцах  [наверх]

На сайте ОБД "Мемориал" в немецких документах о советских военнопленных можно найти информацию о некоторых из попавших (или сдавшихся) в плен в посёлке Тайцы в сентябре 1941-го года. Приводим эту отчасти скупую информацию здесь:

1. Яковлев Василий Яковлевич. Младший лейтенант 267-го ОПАБа. Дата рождения: 07.06.1894. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. "09.01.1942 передан гестапо" [Смотреть документ]

2. Мартьянов Михаил Степанович. Солдат 500-го стрелкового полка. Год рождения: 1908. Дата пленения в районе п. Тайцы: 11.09.1941. Погиб в плену 17.02.1942 [Смотреть документ]

3. Шилов Пётр Павлович. Солдат рабочего батальона. Дата рождения: 08.07.1915. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. Погиб в плену 24.07.1943 [Смотреть документ]

4. Беляков Александр Львович. Солдат 2-го стрелкового полка. Дата рождения: 25.08.1914. Дата пленения в районе п. Тайцы: 14.09.1941. Погиб в плену 25.01.1942. [Смотреть документ]

5. Андосов Николай Николаевич. Солдат 500-го стрелкового полка. Дата рождения: 02.12.1908. Дата пленения в районе п. Тайцы: 11.09.1941. Погиб в плену 26.04.1943. [Смотреть документ]

6. Бойков Дмитрий Дмитриевич. Солдат 268-го ОПАБа. Дата рождения: 05.02.1922. Дата пленения в районе п. Тайцы: 10.09.1941. Погиб в плену 21.01.1942. [Смотреть документ]

7. Симаков Василий Иванович. Солдат 500-го стрелкового полка. Дата рождения: 14.01.1910. Дата пленения в районе п. Тайцы: 13.09.1941. Погиб в плену 20.04.1943 [Смотреть документ]

8. Белозеров Михаил Александрович. Солдат 500-го стрелкового полка. Дата рождения: 22.11.1907. Дата пленения в районе п. Тайцы: 10.09.1941. Погиб в плену 03.12.1941 [Смотреть документ]

9. Рогозин Павел Васильевич. Солдат. Дата рождения: 14.11.1917. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. Погиб в плену 24.02.1942 [Смотреть документ]

10. Верещагин Алексей Яковлевич. Солдат 500-го стрелкового полка. Дата рождения: 10.02.1911. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. Погиб в плену 12.12.1941 [Смотреть документ]

11. Антонов Борис Фёдорович. Солдат 1-го стрелкового полка. Дата рождения: 28.11.1925. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. Погиб в плену 22.07.1943 [Смотреть документ]

12. Яремчук Владимир Трофимович. Солдат 268-го ОПАБ. Дата рождения: 20.12.1923. Дата пленения в районе п. Тайцы: 10.09.1941. Погиб в плену в декабре 1941г. [Смотреть документ]

13. Петроченко Алексей Михайлович. Солдат рабочего батальона. Год рождения: 1909. Дата пленения в районе п. Тайцы: 10.09.1941. Погиб в плену 28.02.1942
[Смотреть документ]

14. Болохонский Иван Александрович. Солдат 500-го стрелкового полка. Дата рождения: 25.12.1906. Дата пленения в районе п. Тайцы: 11.09.1941. Погиб в плену 25.03.1942. [Смотреть документ]

15. Циркулевский Николай. Солдат 276-го ОПАБ. Дата рождения: 03.05.1899. Дата пленения в районе п. Тайцы: 12.09.1941. Погиб в плену 26.01.1942. [Смотреть документ]

16. Алиллуев Михаил Филиппович. Солдат 268-го ОПАБ. Дата рождения: 05.10.1911. Дата пленения в районе п. Тайцы: 10.09.1941. Погиб в плену 20.01.1942. [Смотреть документ]

§10. В оккупации  [наверх]

(из воспоминаний А.Г. Григорьевой 1932 г.р.)
"Мы до войны жили в Тайцах — на улице Пушкина, дом 18. Отец, Иван Григорьевич, работал в Гатчинском райкоме партии, мама — на фармацевтической фабрике. У меня были 2 старшие сестры, брат, а 8 июня 1941 года родилась ещё сестричка Галя.
О войне узнали из речи В. М. Молотова, передававшейся по радио. Отец сразу сказал:
— Мать, собери меня, я — в ополчение.
Молодёжь организовала дежурства в поселке, и я слышала, как старшая сестра Лена шептала отцу, что уже 22 июня в Тайцах поймали парашютиста-диверсанта. Потом начались бомбёжки. И Лена вместе с другими комсомольцами выносила и эвакуировала раненых. Через посёлок, к Пулково, тянулись наши отступающие части...
11 сентября мама вышла из дома и попятилась: во дворе, на окопе, сидел немец.
Мне было 8 лет, и фашистов я представляла такими, какими их изображали на плакатах: в виде рогатых и хвостатых чертей. Когда на пороге появился немецкий солдат в шинели, пилотке, с автоматом, я шёпотом спросила сестру Юлю:
— А где же у него хвост?
Всех жителей собрали у железнодорожного магазина: объявить о новом порядке. К маме подошла соседка Зоя Семёновна и сказала:
— Вот, твоя дочка агитировала идти в ополчение, а тут и наши пришли!
«Нашими» она считала гитлеровцев...
Маму, как жену коммуниста, выдали сразу. Ночью за ней пришли жандармы и вместе с парторгом Юлией Михайловной, комсомолкой Людочкой и курьером поселкового совета тётей Шурой заперли на трое суток в ледник. У мамы все допытывались:
— Где муж? Где дочка?
Она отвечала одно:
— На фронте...
Избитую, её всё же отпустили, а остальных расстреляли.
Сосед наш, Зимин, постоянно напоминал нам, кто мы такие:
— Вы же коммунисты! Захочу — всех расстреляют!
И забирал у нас в качестве платы за молчание то будильник, то детские ботинки...
А мы уже голодали: ведь жили в жактовской квартире, не имели ни огорода, ни скотины. Мама ездила с тачкой по деревням и меняла вещи на продукты.
За новую Ленину шубку и велосипед дали по ведру картошки, а за комод — лишь ободранную конскую шкуру. Мы нарезали её на кусочки и варили суп.
Снег в 1941 году выпал рано, уже в октябре, и немцы приказали жителям расчищать дорогу к Можайской: на Ленинград шли вражеские танки.
Старостой в Тайцах стал Иков — хмурый нелюдимый мужик с нашей улицы. По вечерам он обходил дома и предупреждал, чтобы все выходили на работу, даже шестилетние.
Мне исполнилось восемь, но была я маленькая, худенькая, едва поднимала огромную лопату. Надсмотрщиком над нами поставили Макса — высокого злобного немца. Размахивая на морозе руками, он всё повторял:
— Ленинград капут! Ленинград капут!
Однажды я не выдержала и выкрикнула:
— Тебе капут! А Ленинград наш, там мой папка!
— Швайне! — заорал Макс и выхватил лопату. От удара я упала, а он начал так колотить меня ногами, что я отлетела как футбольный мяч, и из горла хлынула кровь. Наверное, навсегда бы осталась на дороге, если б не случай.
Мимо проезжал комендант. Он приказал остановиться, вышел из машины и закричал на Макса. Даже сорвал с него погоны, а меня поднял на руки и положил в машину.
Домой меня привезли лилово-чёрную как головешка. Собрались соседки-старушки, стали причитать:
— Моли Бога, Мотенька, чтоб скорей прибрал!
Сестрёнка Юля возмутилась:
— Рано отпеваете! Она вас переживёт!
Прогнала старух и не отходила от меня, прикладывая к синякам мокрые тряпки.
Я ничего не ела, и мама пошла по соседям просить молока. Жена Икова держала коз, но за пол-литра молока запросила сто пар веников. Где их зимой возьмёшь?
Выручил дедушка Петров. Каждый день приносил нам баночку молока и говорил:
— Матушка, попои молочком, Бог даст, и выживет...
Я и вправду выжила, только кровью долго кашляла.
А вот брата Колю мы потеряли. Кто-то обрезал в Гатчине провода, сказали на него. После Нового года Колю забрали в гатчинский лагерь военнопленных, и вскоре пришло извещение, что он расстрелян «за диверсионные действия»...
Только я поднялась, снова пошла на работу. Макса уже не было. Бригадиром стал пожилой усатый немец, неплохо говоривший по-русски. Прозвали его почему-то Мартыном. Он оказался добрым человеком. Когда мы бывали одни, всегда говорил:
–Отдыхайте, отдыхайте...
Ещё стояли морозы, а у Мартына вечно был насморк, и баба Лена часто подходила к нему и вытирала нос, чтобы сосульки не намерзали...
Коменданта тоже сменили, и новый оказался гораздо хуже прежнего.
Как-то наш самолёт сбросил листовки. Мы подобрали их и читали такие дорогие слова: «Ленинград не сдаётся!» Старшие девочки — моя Юля, Маша Степанова и другие — разносили листовки по домам. Их выдали. Последовал приказ коменданта: дать им по 25 розог! Что это такое, мы хорошо знали: одного мальчика за буханку хлеба засекли насмерть.
Юля пришла домой с плачем:
— Ой, засекут нас!
Я знала, что розгами наказывают только с 12 лет. Утром встала, оделась и говорю Юле:
— Я пойду за тебя...
За Машу пошла её шестилетняя сестра Оля. Пришли мы с ней в комендатуру. Новый комендант — высокий, рыжий — спрашивает:
— Вы листовки распространяли?
— Мы только бумажки подбирали, — отвечаем. Комендант видит, что Оля совсем маленькая — отшвырнул её к порогу, она только нос разбила. А меня как начал трепать за уши да головой об порог — раз, два... На крыльцо швырнул и сапогами под бока так двинул, что кровь из горла пошла...
Ребята с санками во дворе дожидались. Меня на санки положили, кто лепёшку суёт, кто жмых, а мне рта не раскрыть. Дома уши промыли (надорваны оказались), платочком перевязали: авось срастутся...
Срослись, конечно, уши, но кровью опять долго кашляла.
Когда поправилась, снова погнали на работу. Теперь мы чистили снег у бункеров, где жили немцы. Я ходила на работу в Колиных брюках и ушанке, из-за чего меня принимали за мальчика. Однажды я чем-то привлекла внимание немца, охранявшего бункер.
— Мишка, ком! — позвал он меня. Пришлось идти. Немец привёл меня в бункер, усадил за стол и дал полную миску горохового супа со свиными консервами. Да ещё кусок хлеба дал. Я хлеб за пазуху спрятала, но он заметил:
— Ешь, ешь, ещё дам!
Я поела, поблагодарила:
— Данке шён!
Немец отрезал ещё два ломтя хлеба, положил между ними кусок сыра:
— Мамке неси!
На улице ждали ребята:
— Ну, что?
Отдала я им хлеб, каждому досталось по маленькому кусочку...
На следующий день немец опять меня позвал и снова накормил. Так продолжалось несколько дней.
— Когда не будешь здесь работать, приходи за супом, — сказал на прощанье. Я приходила и получала баночку супа и кусок хлеба.
Наконец наступила весна. Однажды, в тёплый солнечный день, я пришла к бункеру в летнем платье, с бантиком в волосах. Мой немец всплеснул руками:
Ой, Мишка-Мишка! Здесь Машка, а я думал — Мишка!
Летом мы дробили на дороге бут. До войны в Тайцах работала плитоломка, теперь же мы разбивали тяжёлые глыбы известняка вручную — молотками. Надсмотрщик был злой, не выпускал из рук плётки. От голода — питались ведь одной травой — многие страдали поносами и часто бегали в кусты. Одну женщину, тётю Тину, надсмотрщик так избил, что она и скончалась в кустах...
В другой раз мы, голодные, украли в поле турнепс. Хозяйка-финка пожаловалась бригадиру. Он начал нас хлестать плёткой, но из проезжавшей по дороге машины вдруг вышел шофёр и остановил порку.
— Дети же хотят есть! — разобрали мы в его выкриках.
Ещё в 1941 году в Тайцах появился лагерь наших военнопленных. Вначале они жили на голом поле, оцеплённом колючей проволокой. Потом сколотили три барака. Оборванные, грязные, голодные, пленные производили жуткое впечатление. Мы собирали по чердакам старую одежду и бросали им через забор. Охранников мы хорошо изучили: одни орали и замахивались на нас, другие как бы не замечали.
Пленные научились делать игрушки. Вырежут, например, из фанеры курочек и прикрепят их к дощечке. Дёрнешь снизу за нитку — куры кланяются, будто зерно клюют. Узники передавали нам готовые игрушки, а мы меняли их у немцев на хлеб.
— Айн брот! — говорим и протягиваем игрушку. Солдаты смеялись и кидали нам в торбу куски хлеба, сыр, конфеты. Как ни голодны мы были, но себе ничего не брали: пленным приходилось намного хуже, чем нам. Тощие-претощие, с чёрными заросшими лицами, они едва волочили отмороженные ноги в деревянных колодках. Запомнился пленный дядя Коля, повторявший:
— Не верьте немцам, мы всё равно победим!
Так же писали и в листовках, которые сбрасывали наши самолёты. Однажды немцы подбили советский самолёт, он упал в торф. Лётчик остался жив, и его заперли в одноэтажном доме на улице Юного Ленинца. Мы с Валей Мишаченковой заглянули в окно и увидели пленного лётчика с забинтованной головой. Из дома вышел немецкий офицер и спустил на нас собаку. Огромная, как телёнок, овчарка свалила меня на землю, в клочья изодрала пальто, но саму не тронула. Страху-то я, конечно, натерпелась, и ночью случилось что-то вроде нервной горячки: температура 40°, бред. Мама испугалась, пошла просить помощи в немецкий госпиталь. Там работала медсестрой Фруза Куделинская, учившаяся до войны вместе с Леной. Она привела ко мне врача-немца. Он дал какие-то порошки. Жар прошёл, но долго я ещё вздрагивала по малейшему поводу и не могла бегать — кололо сердце.
Есть было по-прежнему нечего. Мы не имели ни земли, ни семян, не могли посадить огород. Только собирали траву, и мама пекла лепёшки, подсыпая к толчёной траве опилки. Ходили опухшими, с огромными животами. Получше жили те, у кого были собственные дома с земельными наделами, например, финны. У них дети ходили в школу, и немцы их на работу не гоняли. Финские дети смеялись над нами и по-всякому обзывали.
У нас умерла годовалая Галя. Не в чем было хоронить: как мама ни просила соседей, никто не хотел сколотить гробик. Помог батюшка: принёс на плече аккуратный жёлтенький гробик, отпел сестру и сам похоронил.
Вскоре со мной случилась беда. Работали мы на дороге, а к Ленинграду шли танки. По одной стороне — танки, по другой — обоз. Все успели отбежать, а у меня шнурок на ботинке развязался. Я замешкалась и оказалась перед танком. Прижалась к заборчику и замерла от ужаса: танк шёл прямо на меня. Я бросилась наперерез и от танка увернулась, но угодила под обоз. Сколько по мне телег проехало — сказать не могу. Помню только, что очнулась в госпитале, куда меня принесли старшие ребята. Обе ноги оказались раздробленными. Наложили гипс, отвезли домой. Сначала я не чувствовала боли, зато потом — не могла пошевелиться. бомбёжка, обстрел, мама тащит меня в окоп, а я кричу:
— Мамочка, милая, оставь меня, ради бога, я больше не хочу жить!
Правда, было так больно и так я устала от всего, что жить уже не хотелось.
Однако поправилась. Сперва ползала, потом встала на костыли, которые мне выдали в госпитале.
Шёл уже 1943 год. Началось наше наступление, и немцы стали угонять жителей на запад..."

Ссылки по теме:
1)Немецкие фотографии периода оккупации посёлка в разделе "Галерея: В оккупации"

§11. Концлагерь "Stuzpunkt-4"  [наверх]

(из воспоминаний Д.П. Леонтьева 1926 г.р.)
"Одно из воскресений ноября 1941 года (числа 15—18-го) выдалось ясным и солнечным. День нерабочий, кто сидит в бараке, кто прогуливается по двору. Вдруг немцы приглашают желающих на работу. Спрашиваем:
— Куда?
— В лес, деревья валить.
Решили с отцом пойти: всё лучше, чем в лагере сидеть. С нами Веня Симонов — сосед по Пушкину, рабочий Ижорского завода. Всего собралось человек 80. Пошли по Киевскому шоссе в сторону Красного Села. Миновали Орлову рощу, вроде и лес кончился... Притопали в Тайцы. Никакого тебе леса, просто новый лагерь за проволокой — «Stuzpunkt-4» («Защитный пункт-4»).
Так мы оказались в таицком лагере. Отец очень переживал, что даже Андрей Николаевич не знал, куда мы делись, и мама пребывала в полном неведении относительно нас. Кроме того, в Верево она могла передать нам иногда супчику или хлебушка, здесь же приходилось довольствоваться одним лагерным пайком: хлеб и чай утром, баланда — вечером.
В таицком лагере, организованном в сентябре 41-го года, содержались в основном военнопленные. Гражданских, вроде нас, было немного. Группами по 15—30 человек водили на дороги и Воронью Гору чистить снег. По любому поводу и без повода конвоиры раздавали тычки. Через неделю на построении спросили:
— Кто знает немецкий?
Отец сказал, что знает.
Нас повели в домик охраны, заставили рисовать на фанерных дощечках номера и писать списки узников. Мой номер был 6020, последний — 6370. Людей же в лагере на 20 ноября 41-го года было ровно 350 человек.
Спустя несколько дней с отцом случился инсульт — парализовало правую сторону, он слёг. Мы с пленным пожилым карелом носили отца в туалет — ходить он не мог.
Я убирал домик охраны, топил печку, колол дрова. Охрана состояла из 20-ти тирольских немцев, начальником лагеря был унтер-офицер. Я просился отпустить меня в Верево повидаться с мамой: ведь она ничего о нас не знает. Обещал вернуться — ведь отец болен, и я его не брошу.
— Ладно, ладно... — отвечали мне.
И вот в первое воскресенье декабря, часов в 11, вызывают к начальнику. В комнате таз с водой, мыло.
— Мойся!
Я удивляюсь, а мне говорят:
— Сейчас к маме пойдёшь!
Я быстро вымылся, оделся, слетал к отцу:
— Батя, я сейчас к маме пойду!
Унтер надел шинель, пилотку.
— Пошли!
Через час мы уже были в Верево. Подошли к крайнему дому, спросили, где живут беженцы из Пушкина. И вот уже я обнимаю маму, тут же Архангельские, местные женщины. Унтер к косячку прислонился, молчит. Я объясняю:
— Это мой начальник.
Вернулись в лагерь, я папу обрадовал, что с мамой всё в порядке.
Тирольцы нам сочувствовали: то сигарет сунут, то несколько картошин. Однажды я топил в доме печку. Повар — немец лет 40 — дарит мне эмалированную кружку и говорит:
— Мы скоро уедем...
— Ну и что? — отвечаю.
— Плохо вам будет... Мы рейнские, а приедут пруссаки. Они другие...
Через неделю охрана действительно сменилась. Старшим был штабс-фельдфебель с тремя звёздочками. Поселились в двухэтажном доме в Тайцах. Меня держали за прислугу: подмести, принести дров, затопить печку. Обстановка в лагере стала намного суровее. Немцы злые, что не по ним — дерутся.
Перед Новым годом я вернулся в барак с работы. Попили с отцом баланды. Вдруг врывается немец из охраны — и ко мне:
— Вор, ты украл у меня консервы! Где твои вещи?
Вытряхнул всё из рюкзака, а там баночка «рольмопса» — рулета из салаки, положенная мамой ещё в Пушкине и сберегаемая на чёрный день. Я закричал охраннику в лицо:
— Это не ваши, это наши русские консервы!
И видит же, что совсем не та банка, а вопит, что я вор и он меня повесит. У меня страха нет, одна злость. И соседи-солдатики загудели. Немец хоть и здоровый, да один, а нас —полсотни, и он струсил. Бросил только:
— Доложу коменданту, завтра повесят! И смылся.
Мы с отцом тут же съели злосчастные рольмопсы. Отец ночью не спал — дожидался, когда за мной придут. Настало утро, построились, распределяют на работы. Послали пилить дрова, о вчерашнем не вспоминают. Пронесло!
Мороз в тот день был сильный, а у меня дырка в ботинке (сжёг у костра), отморозил пальцы. На два дня дали освобождение от работы.
Перед самым Новым годом нас с отцом вызвали в караулку. Открываю дверь в соседнюю комнату — на пороге мама, освещённая солнцем, словно в сиянии. Отец волочил ногу, выглядел скверно: небритое серое лицо, отёки. Мама не сразу его узнала, и отец это заметил. Мама рассказала, что в Гатчине гражданских отпускают из лагерей, и она хлопочет за нас.
Я снова пилил дрова, а морозы стояли больше 40°. Числа 15-16 января к концу работы я перестал чувствовать ноги. Вернулся в барак, забрался к отцу на нары. Он принялся растирать мои твёрдые, нечувствительные пальцы. Наутро ноги отекли как колоды. Утром еле доковылял до построения. Отправили в лазарет, размещавшийся в землянке.
Снимаю носки — вместе с носками слезает кожа. Санитар Сашка — из пленных —комментирует:
— Это он нарочно отморозил!
Немец-фельдшер говорит:
— Die Zehen weg («Пальцы долой!»)
Наложил мазь, забинтовал.
Лежу, по белым бинтам вошки ползают. Утром, 21-го, ещё до чая и раздачи хлеба, открывается дверь, в землянку врываются клубы пара и чей-то голос спрашивает:
— Кто Леонтьев? Отец помирает...
Я сполз с нар, кто-то сунул в руки кочергу вместо палки. Приковылял на пятках к отцу. Он был без сознания, что-то пытался сказать по-немецки. Пленные говорят:
— Иди к себе, мы его принесём...
 Принесли, положили рядышком. Папа зашевелился, пришёл в себя. На следующий день санитар привёл врача — того самого, что дал мне когда-то таблетки танальбина. Врач узнал нас и пообещал взять к себе. Мы с батюшкой несколько ожили. Принесли обед. Впервые мы увидели в супе блёстки жира и кусочек мяса. Я принялся делить порцию и вдруг услышал молящие папины слова:
— Митенька, ты уж меня не обижай...
Да разве ж я думал его обделить?!
Поели, легли спать, прижавшись друг к другу. Проснулся от холода отцовской руки. Батька умер! И — в рёв...
В 10 утра пришли мужики с носилками. Я снял с отца ремешок на память, и его унесли...
25 января мне скомандовали:
— Собирай пожитки!
Я взял оба рюкзака, тулупчик, выменянный мамой на пальто, и забрался в грузовик, доставивший меня в красносельскую больницу. Оказывается, мамины хлопоты увенчались успехом: 23 января вышло распоряжение, что мы с папой свободны, но отец об этом так и не узнал...
К тому времени из 350 пленных таицкого лагеря в живых осталось 100, из которых 30 гражданских попали в больницу..."

§12. Братская могила  [наверх]

В сентябре 1941 года рядом с церковью св. Алексия были захоронены красноармейцы, погибшие в боях за населённые пункты Куприяновка, Большие и Малые Тайцы, Александровка. Среди них бойцы 2-й гвардейской дивизии народного ополчения.
Но большая часть ныне покоящихся здесь бойцов составляют войны погибшие при освобождении Тайцев в январе 1944 года.
Всего здесь покоятся 833 человека - 646 известных и 187 неизвестных.

Распределение известных захороненных по дате смерти
(составлено по карточке захоронения)
Дата смерти ∑
Сентябрь
1941		 Другие месяцы
1941		 1942 1943 Январь
1944		 Другие месяцы
 1944		 Неизвестно
Кол-во чел. 32 16 3 2 539 32 22 646
% 5 2,5 0,5 0,3 83,4 5 3,4 100

Мемориал сооружён в 1964 году. Реконструирован в 1982 году.
Это место на карте
Это место на панораме Яндекс Карт
Скачать карточку захоронения

§13. Освобождение посёлка [наверх]

Фрагмент воспоминаний старшего сержанта (на тот момент) 632-го зенитно-артиллерийского полка 7-й зенитно-артиллерийской дивизии Ленинградского фронта Шалова Ивана Афанасьевича, в которых автор описывает момент снятия блокады в конце января 1944 года:

"После освобождения Красного Села наши войска двинулись дальше. В ночь с 20 на 21 января при развитии наступления наша и одна противотанковая батарея вместе с авангардным стрелковым батальоном достигли северной окраины посёлка Тайцы и расположенной неподалёку железнодорожной станции с одноимённым названием. До самого утра на скатах небольшой возвышенности мы рыли окопы под орудия. Правее же нас окапывались бойцы противотанковой батареи. А уже на рассвете 21 января немцы подтянули туда силы и обнаружив, что на данном участке наших войск очень немного, перешли в контратаку.
Сначала мы даже и не поняли, что вдруг случилось. Ведь как наши, так и немецкие пехотинцы были в белых маскхалатах. Даже с удивлением подумали такое: с чего это вдруг по нам бьют свои? Но потом, когда зазвучали пулемётные и автоматные очереди, и над нашими головами со свистом начали пролетать пули, разобрались, что к чему. Дальномерщик Василий Снегирёв рассмотрел всё через свою оптику и закричал: "Так это же бегут и стреляют по нам немцы!" Оказалось, что в то самое время, когда наши пехотные подразделения отошли по полю чуть левее наших позиций, на наши орудия как раз и кинулись немцы. Мы открыли по цепи огонь и этим вынудили фашистов залечь. Тогда по нам они открыли минометный огонь. Во время этого обстрела был контужен командир батареи, тяжело ранен командир взвода лейтенант Скрипник. В этой критической ситуации мне пришлось взять командование батареей на себя, хотя звание моё было в то время довольно невысокое - старший сержант. Правда, я в то время занимал ещё и должность парторга батареи.
И я начал предпринимать активные действия. Сначала прибежал в соседнюю противотанковую батарею, чтобы скоординировать совместные действия. Уговорились на следующем: они будут стрелять по танкам, а мы - по пехоте из своих автоматических пушек. Потом, когда немецкая пехота начала нас окружать, я сразу скомандовал: "По пехоте, в своих секторах. Огонь!" И длинными очередями из своих зениток мы ударили по врагу. Надо сказать, наши зенитные снаряды ложились довольно-таки плотно и нещадно косили фашистов. Но потом вдруг по нашим орудиям начал стрелять разрывными пулями вражеский пулемёт. Появились убитые и раненые. Стоять у орудия и вести огонь становилось уже невозможно. Когда же несколько наших орудий замолчали, фрицы поднялись и начали приближаться к нашей батарее, поливая из своих автоматов.
И вдруг мне удалось обнаружить точное местонахождение крупнокалиберного пулемёта, который всё это время косил наши ряды. Как оказалось, пулемётчик находился в расположенной неподалёку от нас церковной колокольне. Тогда я подобрался к крайнему орудию и вместе с наводчиком пустил в сторону колокольни длинную очередь, которая прошла мимо. Когда же была пущена вторая, то удалось не только накрыть пулемётную точку, но, как потом выяснилось, и находившийся там наблюдательный пункт фашистов.
Затем мы снова продолжили вести огонь по пехоте врага, которая уже почти к нам подобралась, оказавшись всего в 200-300 метрах от опорного пункта. Начали вести огонь из своих винтовок и автоматов бойцы из отделений связи и разведки из авангардного стрелкового батальона. Бойцы противотанковой батареи начали бить по появившимся у немцев бронетранспортёрам.
В разгаре этого ожесточённого боя к нам на опорный пункт на Виллози прорвался командир полка подполковник Калиниченко, специально прибывший для того, чтобы организовать отражение вражеской контратаки. Однако через какое-то время начался минометный обстрел, во время которого его ранила. Командира полка сразу же вывезли в военный госпиталь. Целый день мы продолжали отбивать атаки фашистов. Этот день, впрочем, отчасти пошёл нам и на пользу: мы лично смогли убедиться в том, что наши автоматические зенитные пушки - очень грозное оружие, пригодный даже в борьбе с наземным противником. Всё поле вокруг батареи было усеяно вражескими трупами. Правда, левее от нашей батареи немецким пехотинцам удалось несколько углубиться и обойти наши позиции. Но на исходе дня бой снова возобновился: подошедший к нашей батарее батальон лыжников с ходу пошёл на нас в атаку. Нам пришлось снова обороняться. На наше счастье, наступление наших войск вскоре продолжилось. Вместе с передовыми частями фронта двигались и полки нашей 7-й зенитно-артиллерийской дивизии, ведя огонь по наземным силам врага. 24 января 1944 года наша дивизия участвовала в освобождении города Пушкина, а 26 января - и города Гатчины..."
[Источник: old.iremember.ru/zenitchiki/shalov-ivan-afanasevich/stranitsa-11.html; скриншот-копия]

Эти воспоминания может подкрепить цитата из наградного листа по присвоению Ивану Афанасьевичу Ордена Красного Знамени:

"Мужество и отвагу, умение ориентироваться в сложной обстановке проявил тов. Шалов в боях по снятию блокады г. Ленинграда. 21 января 1944 года, в районе Александровское, батарея продвигалась к Гатчина в боевых порядках пехоты. Противник перешёл в контратаку и наша пехота вынуждена была залечь под воздействием его миномётного и ружейно-пулемётного огня. Первой же очередью тов. Шалов лично уничтожил наблюдательный пункт противника, находившийся на церкви, и открыл огонь по огневым точкам противника и, подавив их, перенёс огонь на пехоту противника, уничтожив несколько десятков гитлеровцев. Наша пехота, благодаря зенитчиков за огневую поддержку, стремительным броском выбила немцев из населённого пункта".

***
Цитата из наградного листа по присвоению командиру пулемётного взвода 632-го Зенитного Артиллерийского полка 7-й Зенитной Артиллерийской Пушкинской Дивизии РГК старшине Козомазову Михаилу Ивановичу (1918 г.р.) звания "Герой Советского Союза":

"Воинскую находчивость, доблесть и мужество проявил тов. Козомазов  в боях по разгрому немцев под Ленинградом. 25 января 1944 года в районе Тайцы тов. Козомазов, командуя взводом, вёл яростный бой с группой немецких автоматчиков, пытавшихся перерезать дорогу и зайти в тыл к нашим частям. Тов. Козомазов быстро разгадал манёвр и, отрезав ему вероятный путь отхода, обрушил на врага всю мощь огня своего взвода, уничтожив полтора десятка немецких солдат и сорвав выполнение его задачи".

***

Из приказа 1157-му Корпусному Артиллерийскому полку 30-го гвардейского стрелкового корпуса от 24 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Командира топографического отделения разведывательной батареи – старшего сержанта Космодемьянского Виктора Сергеевича (1909 года рождения) за то, что в наступательном бою 24 января 1944 года на фронте в районе Тайцы проявил себя смелым, отважным и умелым командиром, дисциплинированным, требовательным к себе и подчинённым. Показал себя отлично знающим своё дело командиром при выполнении боевых задач по привязке огневых порядков полка и звукопостов разведбатареи. Подвергаясь многократному обстрелу противником ст. сержант Космодемьянский всегда выполнял поставленную задачу точно и в срок.
<...>
Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Орудийного номера 2-й батареи – красноармейца Долгова Владимира Максимовича (1923 года рождения) за то, что в наступательном бою 24-го января 1944 года на фронте в районе дер. Тайцы показал себя храбрым, смелым бойцом, тов. Долгов полностью освоил взаимозаменяемость в расчёте, в бою тов. Долгов работал наводчиком и уничтожил вражескую батарею мешавшую продвижению нашей пехоте.
<...>
Командира отделения радио 1-й батареи – сержанта Ирбахтина Ивана Ивановича (1922 года рождения) за то, что в боях за населённые пункты Дудергоф 23-го января 1944 года и населённый пункт Тайцы 24-го января 1944 года обеспечил бесперебойную связь по радио при нарушении телефонной связи, несмотря на сильный артиллерийский обстрел противником продолжал вести работу на рации, обеспечил тем самым своевременную передачу команд по открытию огня.
<...>
Топографа разведывательной батареи – красноармейца Курбанова Габдульнар (1924 года рождения) за то, что в наступательном бою 24-го января 1944 года на фронте в районе Тайцы проявил себя дисциплинированным, храбрым бойцом при выполнении приказов командиров и начальников во время боёв проявил исключительную храбрость. Неоднократно находясь под обстрелом противника и несмотря на это всё приказания выполнял точно и в срок.
<...>
Разведчика разведывательной батареи сержанта Кочеткова Николая Леонидовича (1924 года рождения) за то, что в наступательном бою 24-го января 1944 года на фронте в районе Тайцы проявил себя смелым, отважным разведчиком, обнаружил артбатарею противника мешавшую продвижению нашей пехоты, в результате точного определения координат вражеской батареи, батарея противника была подавлена огнём нашей артиллерии и наша пехота успешно продвинулась вперёд.
<...>
Командира отделения тяги 3-й батареи – старшего сержанта Климова Сергея Афанасьевича (1914 года рождения) за то, что в наступлении с 15-го по 23-е января 1944 года из района Пулково и при смене боевых порядков в боях под Дудергоф 23-го января и Тайцы 24-го января 1944 года обеспечил бесперебойную доставку орудий, не допустил ни одной аварии тракторов, обеспечив тем самым своевременное открытие огня батареи. Волевой, инициативный командир.
<...>
Командира отделения акустической базы разведбатареи-старшину Лубенкова Алексея Демидовича (1913 года рождения) за то, что в наступательном бою 24-го января 1944 года на фронте в районе Тайцы показал себя бесстрашным и мужественным командиром, во время боя т. Лубенков систематически подвергаясь артиллерийскому обстрелу со стороны противника три раза исправлял порывы телефонной линии связи обеспечив тем самым бесперебойную связь поста предупреждения с ЦС звукоразведбатареи.
<...>
Гв. Красноармейца 2-й батареи Лещева Николая Кирилловича (1920 года рождения) за то, что в наступательном бою 24-го января 1944 года на фронте в районе Тайцы проявил исключительную храбрость и отвагу, под сильным артиллерийский и миномётным огнём противника с риском для жизни неоднократно доставлял с НП батареи в штаб полка боевые документы и донесения.
<...>
Наводчика орудия 1-й батареи – красноармейца Ленева Павла Сергеевича (1914 года рождения) за то, что он в совершенстве овладел специальностью наводчика, подготовил 3-х запасных наводчиков. 24-го января 1944 года в бою за населённой пункт Тайцы показал отличную работу наводчика, быстрой и точной наводкой своего орудия помог батарее подавить огонь вражеской артиллерийской батареи противника обеспечив тем самым продвижению нашей пехоты.
<...>
Наводчика 4-й батареи – старшину Морозова Петра Васильевича (1916 года рождения) за то, что в совершенстве овладел специальностью наводчика, подготовил 3-х запасных наводчиков. 24-го января 1944 года в бою за населённый пункт Тайцы в результате быстрой и точной наводки огнём своего орудия подавил огонь артиллерийской батареи противника».

***

Из приказа 289-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 26 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Разведчика взвода пешей разведки ефрейтора Кривец Виктора Федосеевича за то, что он действуя в составе группы разведчиков в р-не села Тайцы, лично установил расположение огневых точек противника. Действуя в боевых порядках стрелковых подразделений первым ворвался в населённый пункт, прикрыл своим огнём действия группы разведчиков обеспечив выполнение поставленной ей задачи.
<...>

***

Из приказа 289-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 27 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Заместителя командира отделения сапёрного взвода младшего сержанта Шатрова Николая Александровича (1919 года рождения) за то, что он во время боя 23 января 1944 года под миномётным огнём противника своевременно разминировал подступы к деревне Тайцы, тем самым обеспечил беспрепятственное продвижение подразделений.
<...>

***

Из приказа 538-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 27 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Пулемётчика 6-й стрелковой роты красноармейца Адонина Петра Ивановича (1923 года рождения) за то, что он при наступлении на населённый пункт Тайцы 21 января 1944 года во время атаки был ранен но не ушёл с поля боя, выдвинулся вперёд с криками "ЗА РОДИНУ" первым достиг намеченного рубежа проявив при этом мужество и отвагу.
<...>
Командира Отделения роты связи сержанта Боровкова Николая Ивановича (1910 года рождения), за то, что он в бою 21 января 1944 года по захвату опорного пункта Тайцы умело и своевременно поправлял порывы связи под интенсивным артиллерийско-миномётным огнём противника, лично сам поправил до 18 порывов линии связи, проявив при этом смелость и решительность.
<...>
Наводчика батареи 45-мм орудий ефрейтора Бурова Алексея Александровича (1924 года рождения) за то, что он 21 января 1944 года находясь в боевых порядках наступающих подразделений по захвату опорного пункта Тайцы заменил выбывшего из строя командира орудия и под сильным артиллерийско-миномётным огнём противника, ведя огонь прямой наводкой уничтожил пулемётный ДЗОТ противника, проявив при этом смелость и отвагу.
<...>
Наводчика батареи 45-мм орудий старшину Григорьева Ивана Михайловича (1904 года рождения) за то, что он 21 января 1944 года при наступлении на населённый пункт Тайцы быстро и чётко наводил своё орудие по указанным целям, проявляя смелость и инициативу, его орудие прямой наводкой уничтожило 2 пулемётных точки вместе с их расчётами.
<...>
Номера роты противотанковых ружей красноармейца Грисько Фёдора Викторовича (1910 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года в районе посёлка Тайцы находясь в боевых порядках пехоты из своего ружья уничтожил 4-х гитлеровцев, когда ружьё было выведено из строя тов. Грисько взял винтовку и первым ринулся в атаку на врага.
<...>
Командира орудия батареи 76-мм пушек старшину Гончарова Николая Прокофьевича (1915 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года в районе посёлка Тайцы выкатив орудие на прямую наводку и ведя огонь по пулемётным точкам противника, уничтожив 2 лёгких пулемётных точки и их расчёты, тем самым дал возможность наступающей пехоте продвигаться вперёд.
<...>
Наводчика батареи 76-мм пушек красноармейца Елизарова Ивана Григорьевича (1923 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года в период наступления пехоты на опорные пункты Тайцы, проявил исключительную стойкость наводив орудие точно на цель Его орудие уничтожило 2 огневых точки с их прислугой.
<...>
Конмандира орудия батареи 45-мм пушек старшину Клюшина Дмитрия Васильевича (1909 года рождения) за то, что он 21 января 1944 года наступая в боевых порядках подразделения на населённый пункт Тайцы сумел обеспечить своевременную поддержку для продвижения пехоты, которая достаточно продвинулась вперёд и заняла более выгодные позиции, подавил две батареи противника и уничтожил одну пулемётную точку.
<...>
Конмандира орудия батареи 45-мм пушек старшего сержанта Салтыкова Василия Васильевича (1915 года рождения) за то, что он в бою под посёлком Тайцы, находясь в боевых порядках наступающих подразделений, обеспечил огнём из своего орудия продвижение пехоты, уничтожив при этом крупнокалиберный пулемёт противника вместе с его прислугой.
<...>
Наводчика батареи 76-мм пушек красноармейца Сяксяева Сергея Степановича (1908 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года за овладение посёлком Тайцы из своего орудия быстро подавлял огневые точки противника, и благодаря чёткой работе и точной наводке уничтожил ручной пулемёт противника и рассеял скопление живой силы противника до взвода тем самым сорвал их контратаку.
<...>
Номера ружья роты противотанковых ружей красноармейца Смирнова Анатолия Александровича (1924 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года находясь в боевых порядках наступающих подразделений своим ружьём вёл огонь по пулемётным точкам противника, уничтожая их обеспечил продвижение стрелков, и дал возможность занять окраину посёлка Тайцы, уничтожив при этом два ручных пулемёта противника.
<...>
Командира отделения 1-й стрелковой роты Сорокина Степана Ивановича (1896 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года на подступах к посёлку Тайцы умело расставил свои огневые средства и в момент продвижения стрелков своим пулемётом подавляя отдельные точки противника и с криком "ЗА ЛЕНИНГРАД" одним из первых ворвался на окраину посёлка Тайцы, уничтожив при этом немецкого снайпера и ручной пулемёт противника.
<...>
Номера орудия батареи 45-мм пушек красноармейца Турашева Антая (1910 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года находясь в боевых порядках наступающих подразделений в районе посёлка Тайцы под сильным огнём противника рискуя жизнью вёл огонь по оживающим точкам противника. По выбытии командира орудия принял на себя командование и уничтожил прямой наводкой два ручных пулемёта с их расчётами, этим самым дал возможность наступающим подразделениям продвигаться к намеченному рубежу.
<...>
Стрелка 7-й стрелковой роты красноармейца Шайдулина Ибата (1916 года рождения) за то, что он 21 января 1944 года в районе посёлка Тайцы вместе с атакующими лично сам уничтожил двух гитлеровцев, проявив при этом решительность и отвагу.
<...>
Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Снайпера 2-го стрелкового батальона красноармейца Белова Николая Фроновича (1925 года рождения) за то, что он в числе других в районе посёлка Тайцы 21 января 1944 года смело и энергично выдвигался вперёд боевых порядков наступающих подразделений и истребил 4-х гитлеровцев мешающих продвижению стрелкового взвода.
<...>
Рядового комендантского взвода Козлова Николая Петровича (1914 года рождения) за то, что он 21 января 1944 года находясь в боевых порядках наступающих подразделений при овладении населённым пунктом Тайцы, показал себя смелым и бесстрашным воином, вместе с товарищами отражал контратаки немцев, в результате чего им было уничтожено 3 гитлеровца.
<...>
Телефониста роты связи ефрейтора Михайлова Владимира Дмитриева (1914 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года в районе посёлка Тайцы обеспечил бесперебойную работу линии связи, под огнём противника исправил 10 разрывов линии. Будучи легко ранен не ушёл с поля боя продолжая выполнять порученную ему работу.
<...>
Начальника радиостанции роты связи Погоруй Александра Степановича (1917 года рождения) за то, что он в период наступления 21 января 1944 года на населённый пункт Тайцы обеспечил бесперебойную связь будучи под сильным артиллерийским огнём. Когда телефонная связь выходила из строя он успевал своевременно и чётко обеспечивать связью по радио командира батальона с командиром полка.
<...>
Наводчика 45-мм орудия сержанта Ремизова Евгения Александровича (1915 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года действуя в боевых порядках стрелковых подразделений по овладению посёлком Тайцы исключительно точно наводил своё орудие по огневым точкам противника. В результате прямых попаданий уничтожены станковый и ручной пулемёты вместо с прислугой, чем обеспечил продвижение стрелковых подразделений и занятие окраины пос. Тайцы.
<...>
Наводчика батареи 45-мм пушек красноармейца Рабоконь Ивана Ивановича (1919 года рождения) за то, что он находясь в боевых порядках наступающих подразделений 21 января 1944 года в районе посёлка Тайцы вёл непрерывный огонь по огневым точкам противника уничтожая живую силу и подавил своим огнём три пулемётных точки, чем обеспечил возможность с малыми потерями войти в посёлок и захватить большую часть его.
<...>
Командира отделения роты автоматчиков сержанта Сизова Николая Петровича (1922 года рождения) за то, что он в бою 21 января 1944 года  действуя в составе взвода автоматчиков одним из первых ворвался в посёлок Тайцы ведя непрерывный огонь по отступающему противнику уничтожив 4 гитлеровца.
<...>
Наводчика 4-й батареи – старшину Морозова Петра Васильевича (1916 года рождения) за то, что в совершенстве овладел специальностью наводчика, подготовил 3-х запасных наводчиков. 24-го января 1944 года в бою за населённый пункт Тайцы в результате быстрой и точной наводки огнём своего орудия подавил огонь артиллерийской батареи противника».

***

Из приказа 538-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 28 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Санитара-носильщика санитарной роты Бурова Дмитрия Михайловича (1902 года рождения) за то, что 25 января 1944 года в районе посёлка Тайцы работая при головном санитарном отделении под сильным артиллерийско-миномётным огнём противника вынес с поля боя 32 человека тяжело раненных бойцов и командиров с их оружием.
<...>

***

Из приказа 543-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 22 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Командира отделения противотанковых ружей 1-го стрелкового батальона сержанта Скачкова Василия Михайловича (1917 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск 21-22 января 1944 г. при атаке деревни Куприяновка, огнём трёх противотанковых ружей ослепил 4 ДЗОТ’а противника, при этом уничтожил ручной пулемёт и двух немецких солдат, чем способствовал продвижению нашей пехоты.
<...>

***

Из приказа 543-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 24 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Наводчика 50-мм миномёта 1-й стрелковой роты младшего сержанта Ануфриева Тимофея Васильевича (1914 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск при наступлении на населённый пункт Куприяновка находился впереди наступающей пехоты и огнём своего миномёта обеспечивал продвижение. Лично сам первым ворвался в населённый пункт непрерывно ведя огонь по амбразурам ДЗОТ.
<...>
Стрелка 1-го стрелкового батальона младшего сержанта Бочарова Евгения Филатовича (1911 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск при порыве телефонной связи быстро доставлял все боевые донесения с КП батальона в роты и обратно из рот на КП батальона. В управлении не допускал ни малейших задержек, а при наступлении на населённый пункт Куприяновка проявил отвагу, поднялся первым в атаку и увлекал за собой бойцов.
<...>
Наводчика пулемёта 1-й пулемётной роты младшего сержанта Виноградова Николая Васильевича (1920 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск 22 января 1944 г. при взятии населённого пункта Куприяновка, когда гитлеровцы пошли в атаку, выдвинулся со своим пулемётом на выгодные позиции и метким огнём отразил контратаку противника, при этом убил до 5 гитлеровцев.
<...>
Сапёра сапёрного взвода красноармейца Денисенко Михаила Сергеевича (1909 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск 23 января 1944 г. трижды участвовал в инженерной разведке, где проявил мужество и отвагу. Своевременно и чётко обезвреживал немецкие «сюрпризы», расставленные в домах. При взятии населённого пункта Куприяновка обнаружил 3 огневых точки противника, которые были уничтожены огнём нашей артиллерии.
<...>
Наводчика 1-й пулемётной роты красноармейца Юшина Владимира Николаевича (1922 года рождения) за то, что он во время боёв на подступах к городу Красногвардейск 20-23 января 1944 года при взятии населённого пункта Куприяновка первым ворвался в населённый пункт и непрерывно вёл огонь из своего пулемёта по амбразурам ДОТ’а и чердакам где засели вражеские солдаты. Когда вышел из строя пулемёт, тов. Юшин взял винтовку и уничтожил из неё 2-х немцев.
<...>
Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Стрелка 6-й стрелковой роты ефрейтора Майорова Алексея Михайловича (1925 года рождения) за то, что он в боях на подступах к городу Красногвардейск 20-23 января 1944 г. при взятии населённого пункта с. Александровское первым поднялся в атаку, увлекая за собой бойцов. Действовал храбро и мужественно, из своего личного оружия уничтожил 2-х немецких солдат. В бою был ранен.
<...>

***

Из приказа 543-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 28 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Командира отделения 4-й стрелковой роты сержанта Веремечук Ивана Архиповича (1924 года рождения) за то, что он в боях на подступах к гор. Красногвардейск 20-25 января 1944 г. при штурме деревни Куприяновка действовал смело и решительно. Обходным манёвром обратил в бегство немецких автоматчиков, уничтожил 4-х немецких автоматчиков.
<...>

***

Из приказа 543-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 29 января 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА ОТВАГУ»
<...>
Разведчика разведвзвода красноармейца Бондарева Ивана Мироновича (1924 года рождения) за то, что он в боях на подступах к гор. Гатчина с 20 по 25 января 1944 г. в разведке населённых пунктов Куприяновка, Бол. Пегелево действовал смело и решительно, не страшась смерти днём подбирался на близкое расстояние к противнику и приносил ценные данные об организации его обороны.
<...>
Старшего разведчика батареи 76-мм орудий красноармейца Некрасова Илью Ивановича (1915 года рождения) за то, что он в период боёв на подступах к гор. Гатчина 20-25 января 1944 года показал себя в бою мужественным и знающим своё дело. 21 января 1944 г. в районе дер. Александровка им обнаружены 3 пулемётных точки ведущих огонь из ДЗОТ’ов по нашей наступающей пехоте. По точной корректировке Некрасова ДЗОТ’ы были разрушены что дало возможность пехоте выполнить задачу.
<...>
Снайпера 2-го стрелкового батальона сержанта Попова Александра Алексеевича (1909 года рождения) за то, что он в период боёв на подступах к гор. Гатчина 20-25 января 1944 года личным примером увлекал бойцов в атаку. При штурме дер. Куприяновка из удачно выбранной огневой позиции уничтожил 2-х немецких снайперов.
<...>

***

Из приказа 543-му стрелковому полку 120-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта от 1 февраля 1944 года:

«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю:

Медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
<...>
Командира орудия 76-мм батереи старшего сержанта Козлова Вениамина Андреевича (1923 года рождения) за то, что он за время боёв за гор. Гатчина 20-25 января 1944 года прямой наводкой разбил ДЗОТ в деревне Малое Верево, дважды вёл огонь по скопившейся пехоте противника в деревне Александровка за что получил благодарность от командира 1-го батальона.
<...>

*** 


Использованы материалы:
Мейен В.Ф. "Статистико-экономический обзор местностей, тяготеющих к железным дорогам С.-Петербургского района" ; Маляров В.Н. "Строительный фронт Великой Отечественной войны" ; Г. М. Коваль, Ю. К. Смирнов "Цитадель под Ленинградом"; И.А. Иванова "За блокадным кольцом"; Краеведческий альманах Андрея Бурлакова "Лукоморье" (№7, 2013г.); history-gatchina.ru ; taici.ru ; centralsector.narod.ru ; rufort.info ; obd-memorial.ru ; podvignaroda.ru ;

Наверх